Караджале - страница 100

В новой пьесе Караджале хотел изобразить эволюцию героев «Бурной ночи» и «Потерянного письма» и одновременно показать, как выглядят новые типические фигуры, появившиеся в обществе за четверть века. Вот перечень новых персонажей:

Пулхерия (Шери) Сотиреску, урожденная Ганчо, жена Кириака, внучка Иванчиу Ганчиу, от которого она унаследовала пять миллионов; она же любовница Спири-дона. Нина, или Ниниш, Нинон, Нинетт, Нинишет (Ки-риакица) Титирка — дочь Думитраке и Беты, крестная Кириака и подруга Пулхерии. Она воспитана в Париже в том же пансионе, что и Пулхерия. Среди новых действующих лиц фигурирует и «Принц Артур» — помещик, капиталист и «петролист», то есть владелец нефтеносных земель. В списке действующих лиц указано, что Кириак, Спиридон и Ипижеску тоже «петролисты» — владельцы акций нефтяных предприятий и нефтеносных земель.

По заметкам, сохранившимся в архиве Караджале, можно восстановить и содержание новой комедии. Как всегда, драматург шел от жизни, по его плану в пьесе должны были найти отражение реальные события: юбилейная выставка 1906 года, нападение реакционных офицеров на редакцию антидинастической газеты «Адевэрул». Караджале собирался показать не только новые маневры политиканов, но и переплетение интересов помещиков, капиталистов и военных. Уже сам по себе переход от лесоторговли Думитраке Титирки к спекуляции нефтеносными землями отражает эволюцию румынского капитализма за последние двадцать пять лет.

Несомненно, проживи Караджале достаточно долго. он осуществил бы свой замысел. Но первые годы в Берлине, крутое изменение образа жизни, новая атмосфера и новые увлечения не были благоприятны для такой работы. Порядок в жизни не означает порядка в творчестве. Разумеется, это не означает и творческого бесплодия. В душе Караджале зрели и другие замыслы, которые он сумел осуществить. Сатирик, желавший возобновить свою опись пороков, страстей, вкусов и противоречий общества в той форме, что принесла ему когда-то признание и славу — в драматической форме, неожиданно излил свою творческую энергию совсем в другом направлении, создав серию рассказов, навеянных мотивами восточного фольклора: «Кир Януля», «Абу Хасан» и другие. Но и эти последние шедевры, написанные в Берлине, возникли не сразу.

Сначала Караджале нужно было пережить еще одно важное событие, оказавшее огромное влияние на его духовный мир.

Из дали своего добровольного изгнания он чутко прислушивался к тому, что происходит на родной земле. Именно в Берлине он обрел новую свежесть взгляда на общественное развитие и судьбу своего народа. Поэтому не следует удивляться, что драма, потрясшая Румынию в отсутствие Караджале, углубила его понимание родины и придала новое напряжение его творчеству.

Грозовые тучи собирались давно, но что они разрядятся с такой силой, понимали лишь немногие. Среди этих немногих был и Караджале, хотя и он, разумеется, не мог знать заранее, когда грянет восстание. А те, кто в силу своего положения имел самые достоверные сведения о том, что происходит в стране, не были способны, да и не хотели, заглянуть во все извилины общества и ничего не предусмотрели. Когда события разразились, они ответили на них кровавой расправой, не имеющей себе равных в румынской истории.

Буря, о которой мы говорим, — это крестьянские бунты, вспыхнувшие в Румынии весной 1907 года. Прежде чем рассказать об этих событиях и их влиянии на Караджале, напомним, какое место занимали и он и его творения в румынской общественной жизни.

Когда известный румынский критик Ибрэиляну писал, что автор «Потерянного письма» «знал лучше кого бы то ни было нашу социальную действительность» конца XIX века, то он делал такой вывод не только из художественных произведений Караджале. В своем творчестве писатель-реалист отдавал предпочтение тому, что он знал лучше всего. Выбор сюжетов часто соответствовал степени его знаний. Поэтому огромное большинство караджалевских произведений посвящено городу и городской жизни.

Но Караджале никогда не забывал о существовании другого мира и его обитателях, составлявших огромное большинство населения Румынии. Он хорошо знал, что Румынские крестьяне ведут жизнь совсем особую, не похожую на ту, которую он изобразил в «Моментах» или «Потерянном письме».