Мэгги оперлась на перила крыльца, позволяя себе унестись мыслями в прошлое. Казалось немыслимым, что прошло два года с тех пор, как они впервые увидели эту землю. Тяжелые годы. Даже тяжелее, чем то путешествие, которое свело ее и Такера. Они трудились вместе, сажая кукурузу и пшеницу, а Такер, кроме того, проводил долгие часы в конторе Райли, создавая себе репутацию блестящего молодого адвоката, справедливого к людям, независимо от толщины их кошельков. Именно его страсть к справедливости и любовь к правосудию принесли заслуженный успех. И хотя Такер еще не был богат, все же сумел построить дом, который когда-то обещал Мэгги в тот августовский день, два года назад.
Мэгги провела пальцами по перилам, задумчиво улыбаясь. Всего две недели, как они переехали в этот серый двухэтажный дом, и она горячо полюбила его, но в сердце навсегда останется нежность к той скромной хижине…
Посмотрев в сторону противоположного берега, Мэгги представила веселую суматоху в доме Фостеров. Морин и Дэвид – прекрасный пример того, что любовь существует не только для молодых. Для полного счастья Морин недоставало только двух старших детей. По крайней мере, они знали о судьбе Шеннон. Но Делвин, казалось, исчез бесследно. Мэгги надеялась, что свекровь когда-нибудь узнает, где он.
«Два года, – подумала она снова. – Как же мгновенно пролетело время! »
В начале недели она получила письмо от Пола Фалкерсона, который вместе с отцом открыл кузнечную мастерскую в Орегоне, как и намеревался. Но он писал письмо от имени своей невесты, Сьюзен Бейкер. Два года ушло у молодого человека на то, чтобы убедить вдову принять его предложение, но каждое слово письма дышало счастьем. Мэгги вспомнила, как Сьюзен советовала ей ни за что не покидать Айдахо. Теперь она была рада, что послушалась подругу.
Усевшись на верхнюю ступеньку крыльца, Мэгги откинула длинные кудрявые волосы со лба и повернула голову к горам на востоке. Бессознательно затаив дыхание, женщина ждала.
Небо начинало светлеть. Легкие облачка, плывущие над горными вершинами, заиграли яркими красками, от белого, сменившегося темно-золотистым, до почти кроваво-красного и, наконец, нежнейшего розового.
Мэгги любила рассветы. Особенно после грозы. Они неизменно напоминали, что того, кто пережил ночь, впереди ждет что-то необыкновенное.
– Ты сегодня рано.
Мэгги обернулась, и дыхание перехватило при виде мужа. Как всегда.
Такер, явно еще не проснувшийся, с взъерошенными волосами и заспанными глазами, прижимал к груди крошечного сына.
– Кевин пошел в тебя. Считает, что самое лучшее подниматься на рассвете.
– Он прав. Терпеть не могу пропускать восход солнца.
Муж, понимающе улыбаясь, уселся рядом на ступеньку крыльца. Мэгги долго смотрела на небо, прежде чем объявить:
– Думаю, пора готовить тебе завтрак. Тебе уже пора собираться в контору.
– Никуда я сегодня не поеду. Возьму выходной и проведу его с женой. Гарри сможет сам поговорить со всеми клиентами, которые придут сегодня. В конце концов, какой смысл иметь партнера, который не может время от времени заменить тебя?
– А твой важный процесс?
– Что может быть важнее моей жены? Я желаю провести с ней день, значит, так тому и быть.
– По какому это случаю, мистер Брениген?
– Думаешь, мне обязательно нужен случай?
– Совершенно верно.
Мэгги знала, как серьезно Такер относится к работе. На него это было непохоже.
– Знаешь, я проснулся сегодня и понял, что прошло два года с того дня, как ты впервые сказала, что любишь меня.
– Ты потерял тогда так много крови, – прошептала Мэгги. – Я боялась, что ты умрешь.
– И только по этой причине призналась?
– В тот день, возможно, – кивнула она, – но, наверное, думала, что когда-нибудь повторю это. Кажется, я всегда знала, что мое место – рядом с тобой.
Кевин захныкал, и Мэгги протянула к нему руки. Под нежным взглядом Такера мать расстегнула халат и приложила младенца к груди.
– Мне никогда не надоедает видеть вас вот так, вдвоем, – почти благоговейно прошептал он. – Даже когда день был тяжелым, стоит взглянуть на тебя и Кевина, и тут же становится легче.
– Знаю, – улыбнулась Мэгги.
