- Убью! - тихо, но грозно, предупредила она братьев и приняла боевую стойку "Тетива натянута".
Ремей прикинул, что не стоит воевать с таким подготовленным бойцом, не разузнав о нем побольше. Он в секунду увидел и кольчугу девушки (она-то и спасла рыжую от стрелы), и другое серьезное снаряжение. Поэтому Ремей вернул лук за плечи и поднял вверх обе руки, повернув ладони в сторону девушки:
- Стоп-стоп. Мы не хотим драться с тобой.
- Да? - скептически хмыкнула рыжая. - А стрелу в спину зачем послали?
- Ты первая в нас нож метнула, - ответил, улыбнувшись, Ремей. - Мы-то сперва тебя за оленя приняли - решили поохотиться. А ты в нас ножом. Ай-ай…
На это замечание рыжая ничего не ответила и насупилась, но меч опустила и тело, готовое к бою, расслабила.
- Я Ремей, - вежливо начал представляться пафариец. - Это мои братья, Мар и Адей. Мы из Пафарии.
Рыжая Майя чуть заметно вздрогнула: про пафарийских ищеек императора Исидора она давно слыхала. И то, что слыхала, было весьма неприятным для таких, как она - для наемников…
* * *
Убийца Корт приподнялся на локте, потревожив мелкий песок речного пляжа, и сощурился. От этого его "ночное" зрение приобретало необходимую остроту.
Сподобившаяся на водные процедуры Аврора уплыла довольно далеко от берега и теперь ныряла, желая как следует вымыть голову. Корту не понравились эти ныряния - от них (по его мнению) исходило слишком много шума. Но летняя ночь была тиха и тепла, воздух - неподвижен и полон приятных травяных запахов. Это все успокаивало, и убийца, прогнав опасения, лег обратно, пристроил голову на свернутый в валик плащ. Молодому человеку нездоровилось: раны хоть и заживали, однако болели исправно, отзываясь на малейшее движение. К тому же лихорадило. Но, как обещал, Корт сопроводил наследницу престола к реке, чтоб она могла исполнить желаемое - принять такую вот "ванну". Он нашел подходящее для купания место, укрытое низкорослыми ивами, и предоставил его Авроре, а сам теперь караулил, лежа на мягком песке, который был приятно теплым - нагрелся за день.
Со стороны поселка послышалась музыка: кто-то играл на свирели, и весьма умело. Корт снисходительно улыбнулся: он знал музыканта. Марша-дурачок. Младший сын ламдольского старосты. Парню было уже двадцать лет, а он только и умел, что на свирели мелодии печальные выводить да куличики из песка лепить вместе с малышами. Зато играл он замечательно. Отец Марши - довольно предприимчивый мужичок - одно время пытался научить сына музыкой деньги зарабатывать, но дурачок играл не тогда, когда слушателям нужно было, а когда сам хотел. И наступал такой момент обычно под вечер, когда небо становилось угольным, а луна и звезды сияли в полную свою силу…
- Что это? - испуганным голосом зашептала из речки Аврора.
Она, тоже услыхав музыку, поспешила вернуться ближе к берегу и теперь сидела на корточках в темной воде, так, что лишь голова торчала.
Убийца коротко поведал ей про Маршу-дурачка и его свирель.
- Красиво играет, - заметила наследница престола. - Не хуже придворного флейтиста.
Корт не ответил: он не слышал игры придворного флейтиста и не мог ни согласиться, ни не согласиться с утверждением Авроры.
- Эй, дай мне полотенце: я вылезаю! - властно затребовала девушка, с неудовольствием отметив неподвижность своего спутника (юная леди мнила, что Корт, увидав, как она плывет к берегу, без подсказки подхватиться со своего ложа, чтоб исполнить обязанности служанки и снабдить ее полотенцем).
- Вылезай и сама бери. Глаза я закрою, - тускло отозвался молодой человек, а чтоб Аврора не сомневалась в его порядочности, даже спиной к ней повернулся.
- Лютотьма, - прошипела сквозь зубы девушка и начала выбираться на берег, воровато посматривая по сторонам: очень уж не хотелось, чтоб кто-то увидел ее прелести.
Цопнув полотенце, льняное и спасительно большое, она укуталась в него, как личинка в листок, откинула на спину мокрые и из-за этого тяжелые волосы и присела рядом с ленивым убийцей. На корточки, поджав облепленные песком пальцы и обхватив тонкими руками коленки, и застучала зубами. После омовения ей стало холодно.
