— Ах, да, конечно, обязательно. И в фас, и в профиль.
Игорь по-мальчищечьи прыскает от смеха и улыбается еще шире:
— Забавная вы.
«Да уж, мне сейчас только до забав, — думаю я про себя. — Меня там сейчас убивать вот-вот начнут».
— Не забудьте про свадебное фото! — несется мне в спину.
Я вылетаю из квартиры, даже не попрощавшись с Ириной — мне не терпится прочесть переписку Берсеньевой.
На ходу читать неудобно, поэтому я сперва добираюсь до работы — как раз к окончанию обеденного перерыва. Прямо в куртке бухаюсь за свой стол и жадно пробегаю глазами распечатанные на компьютере строчки.
Бармин был прав, когда сказал, что Вениамин много рассказывал о себе Ларисе. Однако, это были такие сведения, которые не могли дать мне никакой зацепки. Ну чем мне может помочь то, что у Вени любимый цвет — красный, или то, что он любит оперную музыку? Ну да, помню, привязанностью к опере Берсеньева наделила и своего литературного героя, списанного с Вениамина. Только мне-то что от этого?
А вот и домашний адрес маньяка: улица Строителей, дом двадцать четыре, квартира восемьдесят семь.
Ну-ну. То улица Машиностроителей, то улица Строителей — какая-то бедная все-таки у этого психа фантазия. Однако адрес кажется мне смутно знакомым. Да ладно, наверняка снова туфта, как и в письме к Агате. Скину, конечно, Пашке его на всякий случай. Я уже снимаю трубку, и в этот момент звонит мой сотовый.
Это Пашка. Словно почуял, что мне нужен.
— Танюшка, я по поводу белой «девятки»… Тот номерок, что ты мне продиктовала, принадлежит не Курицыной. Я разузнал, кто хозяин этой белой «девятки», о которой ты спрашивала. Записываешь?
— Кто? — хватаюсь я за карандаш.
— Некий Кожин Михаил Борисович, прописан на улице Строителей, дом двадцать четыре, квартира восемьдесят семь, работает врачом-психотерапевтом во второй городской больнице. Узнал о нём всё, что смог. Слушай, а это случайно не тот самый писатель, о котором ты мне рассказывала? Алло! Ты что молчишь? Алло!
Если бы в телефон ударила молния, я бы удивилась меньше. Ни слова не говоря, я, словно робот, нажимаю кнопку отбоя на моей мобиле и смотрю перед собой невидящим взглядом.
Снова трезвонит телефон, но я не беру трубку, переваривая только что услышанное.
Эта новость, оглушив меня, словно открывает какой-то шлюз в моём мозгу, и мозаика разрозненных фактов начинает складываться в целую картинку.
Кожин следит за мной на белой «девятке», а ведь какая-то светлая «девятка» была замечена в ночь убийства Агаты под её окнами. Кожин преспокойно мог снять слепки с моих ключей во время нашего ужина в «Сезаме». Кожин работает врачом, а значит, может доставать снотворные препараты, отпускаемые только по рецепту, в том числе и барбитураты. И это Кожин так болезненно отреагировал, когда я заговорила про интернет.
Так вот откуда эта его неожиданная и быстрая влюблённость! А я-то растаяла, как плавленый сырок! Думала: вот он мой принц на белом коне! Втюрилась, как школьница. Да, втюрилась — что уж врать самой себе. В маньяка! В писхопата! В убийцу! Вора и убийцу! Вот уж умею разглядеть я человека, нечего сказать.
Но как могут уживаться вместе, в одном теле такое огромное обаяние, интеллигентность, талант и чёрная душа злодея? Неужели Кожин и вправду маньяк?
Я, конечно, не знаю точно, чем занимаются врачи-психотерапевты, но судя по названию специальности, наверняка имеют дело со всякими ненормальными, а, значит, есть вероятность и самому тихо тронуться, постоянно имея дело с чужими бреднями и фобиями.
А я-то удивлялась, откуда убийце известно, где я живу и работаю! Я же сама разрешила ему проводить себя до подъезда, а потом ещё и номер квартиры сказала, и телефон дала. Наверняка, все остальные его жертвы были так же легковерны и беспечны. А он манипулировал ими, как хотел, развлекаясь этим.
Не случайно он пишет именно детективы. Как он мне об этом говорил? «Этот жанр — замечательная гимнастика для ума». На своих романах он оттачивает изощрённый ум убийцы, прикидывает варианты своих будущих преступлений, а после претворяет свои больные фантазии в жизнь.
