Кики замахнулась возле головы Стаса, сжав в ладони воображаемую статуэтку. И удовлетворенно кивнула, сунув в рот сигарету.
— Проще простого. Это смог бы сделать даже ребенок — при условии, что удар получится достаточно сильным.
— Твоя статуэтка была не из легких, — заметил Стас.
— Да, помнишь, я тебе рассказывала? Когда я купила ее — мы с Лизой были в Испании — и принесла в гостиницу, статуэтка упала мне на ногу. Это было безумно больно, а потом оказалось — трещина в кости.
— Да, и ты прилетела в Шереметьево с ногой в гипсе, — отозвался Стас. — Хорошо помню, как ты хромала.
— Это Лиза вызвала врача, она была в моем номере, когда эта дрянь свалилась с тумбочки. А теперь моей статуэткой пробили голову какому-то парню…
В этот момент раздался настойчивый звонок в дверь. Кики и Стас переглянулась и синхронно вздохнули.
— Это они, — сказал Стас и пошел открывать.
Раменский по-хозяйски вошел в квартиру и, ослепительно улыбаясь, поздоровался с Кики.
— Как спалось, Кира Сергеевна? Кошмары не мучили?
— Неважно спалось, — признала она.
— Да, заметно. Вы, я вижу, сегодня не одна? Группа поддержки? — Он кивнул в сторону Стаса.
— А вы, как я вижу, прибыли в одиночестве? — не осталась в долгу Кики. — Наша служба и опасна и трудна… Где ваши коллеги?
— Мои коллеги опрашивают соседей, — охотно объяснил Раменский. — Граждане пребывают в некотором шоке, но показания дают охотно. А это… ваш молодой человек?
— Совершенно верно.
— Ваши документы, пожалуйста.
— Я что-то нарушил? — осведомился Стас.
— Пока нет. И все же, документики предъявите.
Стас достал паспорт, водительские права. Майор мельком просмотрел их.
— Мезенцев Станислав Валерьевич. Очень приятно. Чем занимались вчера вечером?
— Спал.
— Один?
— Вы сомневаетесь?
— А что, есть в чем сомневаться? — парировал Раменский. — Кира Сергеевна, кофе не угостите? Суббота, выходной день, а я даже не ложился.
— Сочувствую. Проходите на кухню, я сейчас сварю.
Она поставила турку на плиту, щедро насыпала кофе. Раменский одобрительно наблюдал за ее манипуляциями.
— Ну что, Кира Сергеевна, не вспомнили, откуда знаете Матвеева?
— Нет, не вспомнила. Точнее, и вспоминать нечего. Я уверена, что видела его первый раз в жизни.
— Все это очень странно. И с этим Матвеевым что-то неладно.
Турка с кофе чуть не выпала у нее из рук. Кики осторожно поставила ее на стол и резко повернулась к майору.
— Вы что-то выяснили о нем?
— Э-э, по правде говоря, я не должен вам ничего рассказывать… Ну да ладно, это не Бог весть какая тайна. Матвеев проживает, судя по паспорту, на Кавказском бульваре. По месту прописки его не видели уже полтора года. Никто из соседей не знает, где он и что с ним.
— Он жил один?
— Да, квартира досталась ему в наследство от какой-то двоюродной бабки. Он жил там в одиночестве, разумеется, изредка появлялись какие-то женщины, но они быстро исчезали. Соседи не смогли сказать о нем ничего толкового. Такой, знаете, волк-одиночка.
Очень интересно! Может, парень от кого-то скрывался? В этом есть нечто подозрительное: человек полтора года где-то бродит, а потом его находят мертвым… Смахивает на тайны, тянущиеся из прошлого. Было бы неплохо разыскать родственников этого Матвеева. Ах да, родственников нет, тогда соседей.
— Кира Сергеевна, вы обещали кофе, — напомнил майор.
— Да, конечно, извините, — Кики сообразила, на каком свете находится, и смущенно улыбнулась.
Она налила кофе в чашку, поставила на стол перед Раменским и задумчиво уселась рядом.
— А отпечатки пальцев?
— Что — отпечатки пальцев?
— Вы проверили по картотеке? Может, он проходил по каким-то уголовным делам?
Стас в отдалении сдавленно застонал. Раменский сочувственно улыбнулся ему и перевел взгляд на Кики, мгновенно придав лицу выражение недовольства.
— Вы уж меня простите… Не стоит задавать слишком много вопросов. Я вам кое-что рассказал по доброте душевной. Но не надейтесь, что я буду отчитываться перед вами.
— Но его убили у меня дома! И я хочу знать, кто и зачем это сделал! — горячо возразила Кики.
— Вполне понятное желание. Да, кстати, не могли бы вы показать место, где обычно находилась статуэтка?
