– Поздно пришли, мест уже нет.
Альбина разочарованно глянула на Богдана. Дескать, так и должно было случиться… Ну да, на нем же нет клубного пиджака, только джинсовая куртка.
– Ты в этом уверен?
Городовой смотрел на вышибалу с улыбкой, но сурово, с угрожающим нажимом. Он умел вкладывать во взгляд силу своего характера и ту внутреннюю тяжесть, которая позволяла ему твердо стоять на ногах при ураганных ветрах.
Громила улыбнулся, пытаясь показать, что этот его взгляд ничего для него не значит. Но Богдан продолжал давить на него, и твердость в глазах парня сначала размякла, а затем потекла, как сок из раздавленного апельсина.
– Ну, еще остался столик, – выжал из себя вышибала.
И отошел в сторонку, пропуская Богдана и Альбину.
Но это было еще не все. Сначала пришлось купить два входных билета – по двести пятьдесят тысяч каждый. Это даже больше чем по пятьдесят долларов. Затем нужно было пройти через рамку металлоискателя. Разумеется, у Богдана зазвенело.
– Ствол у меня, – спокойно сказал он.
– Придется сдать, – с той же невозмутимостью сказал вышибала с круглым лицом на мощной квадратной шее.
– Нельзя. Ствол табельный.
Богдан предъявил служебное удостоверение, но парня это ничуть не вразумило.
– Ничего не знаю. Не положено с оружием.
– А если я сейчас у кого-нибудь там, – Богдан кивнул в сторону гремящего, пронизанного лазерными лучами вестибюля, – ствол найду?
– Не положено с оружием, – уперто стоял на своем громила.
– Начальника охраны позови.
Но вышибала, казалось, не расслышал его требование. Он вдруг подтянулся, губы разошлись в подобострастной улыбке. Богдан неторопливо обернулся и увидел гражданина Круглова Евгения Семеновича, бандитского авторитета по прозвищу Вентиль.
Это был высокий мужик, но не столь крупный и тяжеловесный, как телохранители, что следовали за ним. Черты лица мелкие, невыразительные, глаза-щелочки; во взгляде – пронизывающая ирония и непоколебимая мощь уверенной в себе личности. Движения раскрепощенные, слегка манерные, как у человека, привыкшего властно позировать перед своими подчиненными, внушать им страх и почтение к собственной персоне. На нем был белый костюм и черная шелковая рубаха, расстегнутая чуть ли не наполовину, – видимо, для того, чтобы можно было разглядеть массивный золотой крест на волосатой груди.
Он шел, как танк на цель, не замечая при этом мелких деталей. И на охранника даже не глянул бы, если бы рядом с ним не стоял Богдан. А капитана Городового он заметил, и непроницаемость на лице разбавила некое подобие благодушной улыбки.
– Богдан Сергеевич! Какие люди!
Он подошел к Городовому, но руки не подал. Да и сам Богдан был далек от мысли здороваться таким образом со своим «классовым врагом».
– Да вот, решили заглянуть.
Богдан кивнул на свою спутницу. Только тогда Вентиль глянул на нее. И улыбка его стала шире, добрей. Он даже взял Альбину за руку, поднес ее к своим губам, слегка склонив при этом голову. Галантные манеры грубого мужлана. Альбина обозначила легкий реверанс, и это вышло у нее гораздо естественней.
– Рады видеть вас в нашем скромном заведении! – Вентиль посмотрел на охранника, нахмурил брови: – Какие-то проблемы?
– Да вот, ствол хочет пронести.
– И что?
– Ну, нельзя…
– Ему можно.
– Я понял, Евгений Семенович, – раболепно кивнул охранник.
– Ему можно, – повторил Вентиль, с иронией преуспевающего человека глянув на Альбину. – Говорят, ваш кавалер родился с пистолетом. Он, по слухам, скорее кастрировать себя даст, чем расстанется со стволом… Ничего, что я так грубо?
– Ничего, – расплылась в улыбке Альбина.
– Грубо, зато верно, да, Богдан Сергеевич?
– Ну, в общем, да, Евгений Семенович, – краешком губ улыбнулся Городовой.
– Но кастрировать вас никто не собирается, во всяком случае здесь.
– Я учту.
– Тогда добро пожаловать!
Лицо Вентиля застыло в приветливой улыбке, превратившись в гримасу. Он потерял всякий интерес к Богдану и продолжил путь.
Зато интерес к капитану проявила симпатичная девушка в костюме, который можно было бы назвать деловым, если бы не чрезвычайно короткая юбка. Ноги длинные, стройные, туфли на высокой шпильке… Богдану понадобилась доля секунды, чтобы «сфотографировать» девушку с ног до головы. Даже Альбина не заметила, как его взгляд скользнул вниз и обратно. А если заметила, то не подала вида.
