Однако ранней весной 1877 года гайдуцкое знамя уже вновь развевалось в горах Чобандаг, где 15 марта произошла битва между отрядом Петко и турками. 13 июня Петко-воевода в окрестностях села Павлюкюпрюсу как следует разделался с одним карагаларом из Фере, а всего через несколько дней гайдуки с превеликой радостью узнали о том, что русские полки перешли Дунай и начали войну за освобождение Болгарии.
Чета Капитана сразу же увеличилась на 60 человек, а к концу года еще на триста! Это уже не маленький повстанческий отряд «Защита», а целый партизанский полк, стремительные и энергичные удары которого дезорганизуют глубокие тылы турецкой армии.
Когда, ближе к осени 1877 года, в турецкой армии началось массовое дезертирство, отряд Петко обезоруживал целые войсковые соединения, защищая жителей от бесчинств дезертиров и беженцев. Менее чем за шесть месяцев отряд Петко-воеводы принял участие в девяти сражениях с турецкой военной и полицейской силой и до такой степени овладел положением, что, вступив в начале 1878 года в Маронию, объявил освобожденными от турок не только город но и все его окрестности. Расположившись здесь, отряд два месяца ожидал прихода русской освободительной армии, но, к сожалению, так и не дождался. 19 января 1878 года было заключено перемирие, 25 января казаки генерала Чернобузова прибыли в Гюмюрджину, а 19 февраля был подписан Сан-Стефанский мирный договор, по которому, увы, Марония осталась вне пределов Болгарии. Несмотря на это, Капитан решил остаться в городе и защищать его свободу.
Сражение за Маронию, самое крупное и кровопролитное сражение за всю деятельность четы, началось на рассвете 8 марта, когда начальник караула, брат Капитана, Стойко, разбудил воеводу и сообщил о том, что город осажден турками. Воевода распорядился объявить тревогу и ударить в колокол, чтобы разбудить жителей и призвать к обороне всех мужчин, способных держать в руках оружие. Под звуки колокола горожане, растерянные, еще не совсем очнувшиеся ото сна, сбежались к воеводе, тут мужчинам было роздано оружие, а женщинам и детям приказано укрыться в домах и не показывать носа на улицу. Сам воевода, во главе вооруженной группы, направился к восточной окраине города, чтобы прощупать противника. И тут ему стало ясно, что город оцеплен не одной-двумя полицейскими командами, а тремя батальонами регулярной армии, подкрепленными многочисленными отрядами башибузуков и черкесов из ближних сел во главе с двумя пашами — Хасаном и Яхья.
После короткой перестрелки Петко возвратился в охваченный сумятицей город, сформировал из жителей четыре вооруженных отряда и послал их охранять четыре въезда в город. Началась осада. Первое время турки проявляли осторожность, не решаясь идти на приступ — они все еще думали, что Маронию обороняют не только гайдуки, но и русские. Только убедившись в том, что русских в городе нет, они постепенно начали сужать кольцо осады и поливать огнем защитников города и их жилища. Жителей охватила паника. В этой невероятной неразберихе Петко стрелой носился с места на место, воодушевляя и подбадривая сражающихся и не зная о том, что наместник архиерея, отец Филипп тем временем решил сдать город. В письме, посланном осаждающим с каким-то лодочником, он предложил туркам наступать и пообещал, что, как только турецкая армия подойдет ближе, местные греки перестанут поддерживать Капитана Петко. Еще до получения ответа от турок проклятый поп велел ударить в колокола, а когда горожане собрались на площади, предложил им капитулировать и положиться на милость турок. Присутствовавший при этом Петко-воевода попытался убедить горожан, что необходимо драться, но его поддержали лишь беженцы из Старой Загоры да несколько семей из местных жителей.
В результате сподвижники Петко засели в доме Киряка Панайотова с твердым намерением сражаться до последнего вздоха, тогда как большинство горожан последовало за отцом Филиппом.
Уразумев, как обстоят дела, турки перешли в наступление и заняли Маронию. Дом Киряка Панайотова сразу же был окружен. Турки открыли огонь, осажденные стали отстреливаться. Несколько черкесов попытались взломать ворота топорами, но Петко со своими людьми отбили этот приступ. Турки попробовали уговорить осажденных сложить оружие, а когда и это не помогло, изобретательные башибузуки облили дом керосином и подожгли. К счастью, к тому времени уже смеркалось, а воевода еще до того, как начался пожар, догадался сделать пролом в стене, смежной с соседним, пустым домом и «переселил» туда осажденных.
