УБИЙЦЫ ИЗ УЩЕЛЬЯ КАСИКА КОКАМЫ НЕ ПРЕДСТАНУТ ПЕРЕД ВОЕННЫМ ТРИБУНАЛОМ
Икитос, 6 января.
Из хорошо информированного источника, близкого к командованию V военного округа (Амазония), сегодня утром поступило опровержение упорно циркулирующих в Икитосе слухов о том, что семеро налетчиков из Науты якобы будут переданы военным властям и предстанут перед военно-полевым судом.
Как сообщает вышеупомянутый источник, Вооруженные силы никогда не заявляли о своем намерении возложить на себя обязанности по производству суда и вынесению приговора преступникам, и, следовательно, преступники будут судимы обычным гражданским судом.
По-видимому, источником опровергнутых слухов явилось поданное в военные инстанции капитаном Панталеоном Пантохой — род занятий которого хорошо известен в городе — прошение о том, чтобы военно-полевой суд затребовал следственные материалы по делу обвиняемых в нападении близ Науты под предлогом, что судно «Ева» и его команда принадлежат Военно-морскому флоту Перу, а оперативная группа из публичных женщин входит в состав военизированного подразделения, а именно малопочтенной Роты добрых услуг, которой данный офицер командует. Вооруженные силы охарактеризовали как «в высшей степени странное» — определение, употребленное информировавшим нас источником, — прошение капитана Пантохи, отметив, что ни судно «Ева», ни его команда, подвергшиеся нападению, не выполняли никакого военного задания, но были облечены обязанностями чисто гражданского характера, и что так называемая Рота добрых услуг не является и ни в коей мере не может быть признана военизированным подразделением, а представляет собой коммерческое предприятие гражданского характера, которое имело чисто случайные и не поощрявшиеся связи с армией. Тот же источник сообщил нам, что в настоящее время подходит к концу проводившееся с должной тщательностью расследование, начатое по приказу Генерального штаба Вооруженных сил, с целью определить происхождение, состав, род деятельности и доходы Роты добрых услуг, а также ее правомочия и если таковые окажутся недостаточными, то меру ответственности за содеянное и необходимые санкции.
— Ах да, ты уже встал, сынок. — Сеньора Леонор дурно проводит ночь, видит во сне, будто таракана съела крыса, крысу — кот, кота — кайман, каймана — ягуар, а ягуара распяли и его внутренности сожрали тараканы, сеньора Леонор поднимается ни свет ни заря, ломая руки, ходит в потемках по гостиной и, дождавшись, когда пробьет шесть, стучится в спальню к Панте. — Как, ты опять надеваешь форму?!
— Весь Икитос видел меня в мундире, мама. — Пантосик убеждается, что гимнастерка выцвела, а брюки висят на нем, как на вешалке, Пантосик принимает позы перед зеркалом, грустнеет. — Какой смысл играть теперь комедию с сеньором Пантохой.
— Это решать начальству, не тебе. — Сеньора Леонор путается в ключах от кухни, сеньора Леонор проливает молоко, вспоминает, что забыла хлеб, не может утихомирить дрожащий в руках поднос. — Ну выпей хотя бы кофейку. Не уходи из дому, не евши.
— Ладно, ладно, полчашечки. — Панта спокойно проходит в столовую, Панта кладет головной убор и перчатки на стол, садится, пьет кофе. — Ну до свиданья, поцелуй меня. Да не делай такого лица, мамуля, а то и я затоскую.
— Всю ночь такие кошмары снились. — Сеньора Леонор бросается на софу, сеньора Леонор прикрывает рукой рот, говорит срывающимся, сдавленным голосом — Что теперь с тобой будет, Панта? Что будет с нами?
— Ничего не будет. — Панта достает из бумажника деньги, Панта кладет их сеньоре Леонор в карман халата, поднимает штору, разглядывает людей, идущих на службу, нищего на углу, с тарелкой и с флейтой. — А если и будет — мне наплевать.
— Слыхали радио? — Ирис, потрясенная, подскакивает на сиденье, Ирис слышит, как шофер такси вскрикивает и повторяет: «Не может быть, вот беда-то!», расплачивается, хлопая дверьми, влетает на территорию Пантиляндии, орет во весь голос: — Брата Франсиско схватили! Он прятался на реке Напо, около Масана. Ужас, что с ним теперь сделают.
— Я ничуть не жалею о том, что делал. — Панта смотрит, как из дому выходит владелец фабрики надгробных плит, как выходит муж Алисии, как мимо проезжают машины, проходят ребятишки в школьной форме, с учебниками, старушка с лотерейными билетами, Панта чувствует себя не в своей тарелке, застегивается. — Я поступал так, как мне велела совесть, это и есть солдатский долг. И спокойно встречу то, что меня ждет. — Верь в меня, мама.
