На улице — а было их тут всего две, пересекавшихся на небольшой круглой площади с аккуратно подстриженными (!) деревьями, скамейками (!) и двумя — беглецы глазам своим не поверили — фонарями со вставленными за стекла свечками! Так восхитивший юную баронессу особнячок с колоннами как раз располагался здесь же.
И все же чего-то не хватало… Цирка, что ли… Да нет! Церкви! Точно — церкви.
Время уже близилось к вечеру, а народу на улицах было мало — двое мускулистых негров пронесли какой-то тюк, с любопытством поглядывая на незнакомцев, прошла с корзиной на плече какая-то смуглая девушка, судя по одежде — служанка, с веселым криком и посвистом пробежали куда-то мальчишки. Все, как в обычном поселке… только все-таки как-то маловато на улицах людей!
— Как-то маловато на улице людей! — озвучила вопрос Бьянка. — А вроде бы и вечер.
— Тут сейчас только женщины, дети да старики… да еще кое-кто, — глухо пояснив, дядюшка Сэм поправил на голове шляпу.
— А где же мужчины?
— А мужчины на промысле, милая, — пожав плечами, криво улыбнулся старик.
— Рыбу, что ли, ловят?
— Угу… рыбу… Вон, пришли уже, заходите.
Сложенная из серых камней и тонких бревен таверна почему-то именовалась по-французски — «Флер дез Онфлер» — «Цветы Онфлера». Онфлер… Громов хорошо помнил этот маленький уютный городок в Нижней Нормандии, где когда-то довелось побывать.
Столь же уютным оказалось и питейное заведение, изнутри напоминавшее корабль — всюду торчали балки, на стенах были развешаны весла и рыбацкие сети, а полку над дверью украшала изящная модель трехмачтового судна с тщательно исполненными деталями — даже видны были золотые королевские линии на выкрашенной в темно-голубой цвет корме.
Андрей — сам судомоделист в прошлом — сразу же оценил высокое качество работы, человек, сделавший этот кораблик, вложил в него не только свое недюжинное мастерство, но и душу.
— Нравится? — кивнув дядюшке Сэму, поинтересовался пробежавший служка… или даже сам хозяин: среднего роста мужчина лет тридцати, блондин с приятным, несколько сухощавым лицом с резко очерченными скулами и холодным взглядом светло-голубых глаз. Небольшая, тщательно подстриженная бородка и мушкетерские усики дополняли портрет. Одет трактирщик был по-простому — серая полотняная сорочка с темным бархатным жилетом и широкие матросские штаны с чулками — но носил он свое одеяние с изяществом, выдававшим истинного аристократа.
— Да, очень нравится, — искренне похвалил Громов. — Я, знаете ли, когда-то и сам подобные делал.
— Понятно, — незнакомец покивал и улыбнулся. — Для церкви?
— Почему для церкви? — удивился молодой человек.
— Ну обычно в церквях такие ставят. Для того, чтоб Господь и Святая Дева уберегли от разных напастей.
— И вы тоже для церквей делали?
— Есть одна небольшая церквушка в Нормандии, на плато де Грас, рядом со славным городом Онфлером, — глаза трактирщика неожиданно затуманились. — Очень красивая, называется — Нотр-Дам де Грас… из двадцати таких вот судов там половина — моей работы.
— Эт ву франсе? (Так вы француз?) — по-французски спросил Андрей.
— О, да! — мужчина скривил губы в улыбке. — Вижу, и вы знаете этот язык?
— Немножко, — поскромничал молодой человек. — Ан пе.
Давно уже стоявший рядом дядюшка Сэм, наконец, решил вмешаться:
— Этот парень — канонир, — тихо произнес он, кивая на Громова. — Утверждает, что может неплохо обращаться с орудиями.
— С какими именно? — тут же поинтересовался трактирщик.
Андрей пожал плечами:
— Со многими — двенадцать фунтов, двадцать четыре… фальконеты тоже.
— Славно, — француз потер руки и заговорщически подмигнул Громову. — Чувствую, мы с вами тут наделаем дел! На морских судах когда-нибудь хаживали?
— Крюйсель от брамселя отличу.
— Славно, славно… — снова повторил трактирщик. — И людьми доводилось командовать?
— Плутонгом. И даже ротой, — на всякий случай поскромничал молодой человек, не так уж и давно носивший капитанское звание.
— Я ж говорю, Эндрю — парень стоящий! — дядюшка Сэм снял шляпу и рассмеялся.
Улыбнувшись, француз покивал, не спуская с собеседника пристального, совершенно серьезного взгляда:
