Интересно отметить, что стратегия дальних космических полетов в полной мере отражает характер навигатора или владельца корабля. Одни из них – такие, как легендарный капитан Френч, великий навигатор, – преодолевают пространство сравнительно короткими прыжками, жертвуя скоростью ради надежности и безопасности; другие – например, Рокуэлл Шард – ловят выигрыш в смертельной рулетке, передвигаясь разом на пятьдесят или сто парсеков и рискуя очутиться в опасной близости от тяготеющих масс. Что подталкивает их к этому? Жажда славы или нездоровая склонность к риску? Рокуэлл Шард, владелец “Шаловливой красотки” и рекордсмен по дальности прыжков, отвергает оба этих обвинения. Вселенная вечна, констатирует он, а это значит, что со временем всякий корабль обратится в прах в дестабилизирующей гравитационной ловушке. С этой точки зрения у “Цирцеи” и “Шаловливой красотки” равные шансы пополнить список в Приложении F…”
Прочитав этот пассаж, Шандра побледнела, но я ее тут же успокоил поцелуем. Я знал, что и как возразить Шарду; и в любом случае я намеревался попасть в список F значительно позже его.
– Кажется, там говорится, – моя леди покосилась зеленым глазом на экран, – что ты должен умереть. Это правда, Грэм?
Я пожал плечами:
– Всякому существованию приходит конец, девочка. Теоретически процедура КР сулит нам вечную жизнь, но лишь немногие прожили дольше трех-четырех тысяч лет. Старение не властно над нами, но кто защитит нас от несчастного случая, людской злобы, войн, стихийных бедствий? Рано или поздно они приводят нас к концу… Я прожил долгую жизнь, больше двадцати тысяч лет, но девять десятых этого срока я провел в поле Ремсдена, где понятие времени весьма и весьма относительно. Так что на самом деле я не могу сказать, сколько мне лет – двадцать тысяч или только две… Да и какое это имеет значение? Я ведь жив и собираюсь жить долго! Во всяком случае, пока не найду свой Рай, добавил я про себя. Что бы там ни утверждал Рокуэлл Шард, рекордсмен дальних прыжков, я буду придерживаться своей стратегии, которая – как верно отметили Шефер с Джусом – обеспечивает надежность и безопасность. Космос огромен, Вселенная расширяется, и в сравнении с ней пространство у звезд, где может произойти губительная дестабилизация, ничтожно мало. Разумеется, малы и шансы обратиться в прах. Я могу совершить ошибку в расчетах и пролететь мимо цели, могу вынырнуть в Магеллановых Облаках, в Плеядах или в другой галактике, но вероятность очутиться в опасном районе составляет одну миллиардную или еще меньше.
Но именно эта перспектива заставляет многих отказываться от космических путешествий, чего я никогда не понимал. Ведь никто не проживет вечность, никто не может предвидеть свой конец, и для большинства из нас смерть является своего рода трагическим сюрпризом… Однако многие отказываются! Быть может, потому, что иррациональность – неотъемлемое свойство человеческой природы, пустившее слишком глубокие корни в нашей душе, как бы мы ни возились со своими генами… Вот отчего люди испытывают страх перед,всем незнакомым и непонятным, который временами равносилен неосознанному самоубийству. Например, в начале эры КР было довольно много отдельных личностей и религиозных групп, не желавших подвергаться необходимым процедурам. Фактически они предпочитали неизбежность дряхления через полвека долгой жизни и случайному заключительному финалу… Какая глупость! К счастью, она изжила себя – все диссиденты вскоре вымерли.
Я продолжил свои рассуждения.
– Мы живы, девочка, и проживем еще много веков, если судьба не будет к нам слишком неблагосклонна… Надеюсь, мы увидим, как изобретут сверхсветовой двигатель, и тогда… О, тогда!.. Я куплю его, даже если придется заложить реактор и дюзы “Цирцеи”, и мы пустимся в самое дальнее из странствий! Мы облетим нашу Галактику, мы доберемся до Туманности Андромеды, мы… Шандра со снисходительной улыбкой выслушала мои фантазии.
– Я останусь с тобой, если ты еще этого захочешь, – сказала она. – Мы будем неразлучны, как Том и Джерри, мой дорогой. Глаза у меня полезли на лоб.
