Казалось, нападавший был обречен, но в последний момент звездолет вывернул с линии огня. Яркие лучи пронзили космическое пространство и безобидно истаяли в нем. Вражина полоснул в ответ, «Арабелла» ушла от выстрела.
– Может, аннигилятор? – разозлился Дитрих.
– Слишком близко, себя заденем.
Маленький юркий корабль, словно дразня пиратов, сновал вокруг, поливая «Арабеллу» из лазерных пушек. Блад нахмурился: маневры атакующего были неоправданно рискованными. Он словно играл.
– Дерется, как баба, – пробурчал Дитрих фон Валленштайн.
– Попробуй с ним связаться, – приказал Блад.
Ай-семь долго колдовал с настройками, наконец на экране появилось изображение.
– И правда, баба, – ухмыльнулся штурман. – Красивая, – он разгладил бороду, поправил синие косички, обратился к нападающей. Тон его тут же сделался игривым: – Приветствую, прекрасная леди. Разрешите представиться: Дитрих фон Валленштайн.
Черноволосая грудастая девица не удостоила штурмана вниманием. Взгляд ярко-зеленых глаз был прикован к лицу Блада, полные губы кривились то ли в пренебрежительной усмешке, то ли в гримасе презрения.
– Узнаешь?
Что-то в ней было знакомое, очень знакомое…
– Разрешите поинтересоваться: мы с вами спали? – с отменной вежливостью уточнил Акула. – Потому что, если спали, у вас не может быть причин для мести: все любовницы оставались мной довольны.
– Я уничтожу тебя, – прошипела девица.
– Не спали, зашибись, – решил Дитрих фон Валленштайн. – Могу ли я тогда предложить свои услуги, прекрасная леди?
– Так ты меня даже не узнал, ублюдок! – гнула свое красотка.
Блад напрягся, что-то такое медленно всплывало из глубин памяти. Тут девушка упрямо встряхнула головой, откидывая со лба прядь волос, и он вспомнил:
– Жасмин! Кошечка, ты ли это?
– Не смей меня так называть! – зарычала охотница.
– Для меня ты навсегда останешься моей милой, пушистой кошечкой. Сколько же лет мы не виделись?..
– Не трудись считать. Двенадцать.
– Да-а, – философски протянул Акула. – Вот годы-то летят… И что ты имеешь против меня, киска?
– Ничего личного! – фыркнула Жасмин. – Я приняла на тебя заказ и, клянусь, выполню его во что бы то ни стало!
– Да это же Яйцерезка! – воскликнул Дитрих фон Валленштайн. – Точно, она. Кэп, ты спал с Яйцерезкой и остался цел?
– Именно, что спал, – лениво процедил Блад. – Скажи, кошечка: ты до сих пор такая же скучная и предсказуемая? Тогда неудивительно, что ты принялась резать яйца: по-другому тебе с мужиком не управиться.
– Я была ребенком, скотина! – взвизгнула Жасмин. – А ты меня предал!
– Не нужно обвинений, детка. Я ничего не был тебе должен. Я просто ушел. Меня утомили твои вечные претензии, высоконравственные страдания и разговоры о супружестве.
– Га-а-ад! – взвыла охотница, и в «Арабеллу» ударили два выстрела.
Акула удачно сманеврировал, чудом разминувшись с лазерным лучом. Связь отключилась.
– Аннигилятор? – с надеждой снова спросил Дитрих.
– Включить ускорители, – ухмыльнулся Блад.
«Арабелла» дала на прощанье залп, развернулась и стремительно рванула прочь, исчезнув из вида охотницы.
– Почему ты ее не уничтожил, кэп?
– Это любовь, – мечтательно закатив глаза, прокомментировала девица на экране.
– Пусть живет пока, – рассмеялся Акула. – Она для нас неопасна.
Даже не стал драться! Трус! Сбежал, скотина! Впрочем, он ведь всегда сбегает…
Жасмин была вне себя от ярости. Да что он себе позволяет, паршивый бродяга? Не принял всерьез, смеялся над ней, называл кошечкой, как будто не было этого постыдного, унизительного расставания. Обычно холодная и рассудительная, сейчас она была готова взорваться от бешенства. Попадись ей в руки Блад – не только яйца бы отрезала. Распилила бы на кусочки тупым ножом, наслаждаясь каждым его воплем.
Она в красках представила себе расправу над Акулой и сладострастно содрогнулась.
– Джей-три, ты его засек?
– Так точно, – ответил киборг. – Следую за ним.
«Интересно, – ехидно подумала Настя, – как с такой неуравновешенностью и трепетностью можно охотиться за преступниками? Меня бы в нашей действительности грохнули в первый же день».
«Заткнись, дура, – бесцеремонно ответила Жасмин. – Вот, смотри». Пришлось снова погрузиться в воспоминания охотницы.
