— Да, — кивнул полковник.
— Вы меня знаете?
— Знаю. Мы встречались в Москве три года назад, генерал.
— Верно. Вы помните, зачем вы тогда приезжали в Москву?
— Конечно, помню, генерал.
— Я хочу еще раз напомнить некоторые факты. Если я буду неточен, можете меня поправить. Тридцатого мая восемьдесят шестого года ваш бывший непосредственный руководитель генерал Маркус Вольф подал в отставку. По приказу министра национальной безопасности Мильке была сформирована специальная группа офицеров из сотрудников двадцать второго отдела для проверки агентурной сети, известной Вольфу. В течение нескольких месяцев руководителем группы «Р» был полковник Хеелих. Я ничего не спутал?
— Ничего, — угрюмо ответил Хеелих. — Зачем вы меня пригласили, генерал? Маркус Вольф уже три года не работает в нашей внешней разведке.
— Вы работаете в двадцать втором отделе уже восемь лет. А до этого работали в девятом отделе.
— Вы можете объяснить, что происходит?
— Не торопитесь, Хеелих. Я прилетел в Берлин только для того, чтобы встретиться с вами. С вашим руководством я уже согласовал нашу встречу. Ни один человек в Германии не знает истинных причин моего приезда. Мы хотим снова использовать вашу группу, Хеелих.
— Опять кого-то проверять? — недоверчиво спросил Хеелих. — Вы разве не видите, что творится? Вчера подало в отставку наше правительство.
— Именно поэтому я и приехал. Сегодня в отставку ушло Политбюро СЕПГ. Кстати, насчет Маркуса Вольфа. Четыре дня назад он выступал на митинге. Сначала его встретили аплодисментами, а когда он признался, что был генералом госбезопасности, его освистали и не дали закончить выступление.
— Да, он был на митинге, — нахмурился Хеелих. — Это его выбор. Какая-то часть немцев все еще верит в вашу страну, верят вашему Горбачеву. Если так будет продолжаться, уже через несколько дней люди прорвутся сквозь берлинскую Стену и мы не сможем их остановить даже с помощью ваших танков.
— Наших танков не будет, — вдруг сказал генерал.
— Что? — не понял Хеелих.
— Советское командование передало приказ Западной группе войск в Германии. При любом варианте развития событий наши войска не станут вмешиваться во внутренние дела Германии. Это установка нашего политического руководства.
— Значит, вы нас бросили? — ошеломленно спросил полковник. — Вы нас предали? Этого не может быть.
— Я прилетел сюда не для того, чтобы обсуждать с вами моральные аспекты нашего решения, Хеелих. В вашем ведомстве работали тысячи, десятки тысяч людей. Мы обязаны спасти хотя бы часть из них. Вы правильно заметили по поводу Стены. Вы видите, что творится в Берлине? Только я думаю, что у нас нет в запасе нескольких дней. Мы должны немедленно начать эвакуацию личных дел и документации.
— Вернер Гроссман знает об этом? — спросил Хеелих.
Генерал несколько секунд молчал. Очевидно, он обдумывал наиболее подходящий ответ.
— Мы не хотели бы подставлять никого из сотрудников вашей разведки, — осторожно объяснил он. — Мы не знаем, в каком направлении будет развиваться ситуация внутри Германии и германо-германские отношения.
— Нашу группу не пустят в архивы, даже если об этом попросит Эгон Кренц, — возразил Хеелих. — Нужно личное указание Гроссмана. Или министра национальной безопасности.
— Это не проблема. Вы знаете Эриха Дамме?
— Конечно. Мы знакомы много лет.
— В таком случае все гораздо проще. Он отвечает за безопасность архивов. Я думаю, имея приказ, вы сумеете его убедить. А затем нужно срочно эвакуировать наиболее ценные документы.
— Я вас понимаю, — угрюмо кивнул Хеелих.
— Нет, не понимаете. Часть документов мы вывезем в Советский Союз, а самые ценные досье должны быть уничтожены. Вы меня слышите полковник? Уничтожены. Никто не должен знать о наиболее ценных агентах восточногерманской разведки. Сотрудники нашего четвертого отдела несколько дней работали с руководством «Штази». Мы составили список из двенадцати человек. Даже я не знаю, кто они. Ваша задача — найти эти досье и уничтожить. Никаких имен. Эти люди должны исчезнуть из всех списков. Остальные документы — примерно на триста человек, вы передадите нашим представителям.
