— Куда это она? — удивленно спросил Владислав и покосился на свою жену, которая обессилено спала рядом.
— В лес, — тихо пробормотал Гена и улыбнулся товарищу.
— В какой лес? — ошалело спросил Мальцев. Они уже давно справляли очень редкую от постоянного недоедания нужду всего в нескольких метрах от общей группы, в целях экономии сил и чтобы постоянно держать друг друга в поле зрения.
— В лес, — повторил Строганов и, закрыв глаза, облегченно засмеялся, — Мы решили, что так будет лучше.
Мальцев почувствовал, как в душе неприятно зашевелились смутные подозрения.
— Гена, ты что несешь? В какой лес? Ты в порядке? Догони ее сейчас же! Быстро!
Но Строганов только слабо качнул головой.
— Ты не понял. Так будет лучше. Сначала она уйдет, потом я. Ну а потом и вы…
Мальцев понял, что происходит что-то страшное, и, встав, пошатываясь, побежал за медленно уходящей в темные заросли кустарника Людмилой. Когда он ее догнал, и схватил за руку, девушка с неестественной для себя силой вырвала руку и упорно пошла дальше.
— Люда, стой! Ну, подожди, — он грубо схватил ее за руки и развернул к себе. В некогда потрясающе красивых глазах сейчас было только безумие и какая-то глубокая тоска. Людмила дернулась, но на этот раз вырваться у нее не получилось.
— Отпусти меня, мне идти надо…
— Куда тебе надо? — Мальцев потряс ее, надеясь вернуть в нормальное состояние, — ты просто устала. Все мы устали. Нам нужно отдохнуть… А потом мы пойдем дальше. И утром выйдем отсюда. Пойдем, Людочка.
Но девушка упорно пыталась вырваться из его объятий.
— Мне надо. Он зовет меня…
— Кто? — Мальцеву казалось, что он кричит, хотя на самом деле его вопросы были заданы приглушенным тихим голосом, дрожащим от усталости.
— Он, — отчаянно пробормотала Людмила и сделала очередную попытку вырваться.
— Да кто он? Кто? Бурман?
Девушка глупо захихикала, словно была пьяна и услышала какую-то нелепицу.
— Бурман мертв. Все мы мертвы.
Мальцев почувствовал, что стремительно теряет остатки энергии, и если сейчас он не заставит ее вернуться, то через несколько мгновений у него просто не останется на это сил. Хлесткая пощечина заставила девушку замолчать. Ее ноги подкосились, и она опустилась на траву. Мальцев наклонился к ней.
— Люда, ты устала. Сейчас вот мы полежим немного и вернемся обратно. Нам надо поспать. Утром силы нам пригодятся.
Пощечина пошла ей на пользу: Строганова посмотрела на него более-менее осмысленным взглядом, всхлипнула и заплакала, уткнувшись головой в его плечо. Мальцев погладил ее рукой по волосам.
— Ничего. Мы выберемся. Обязательно выберемся.
Если бы Люда смотрела ему в глаза, то непременно бы поняла — Владислав Мальцев сам не верил в то, что говорил.
Чтобы не рисковать, он разбудил жену и коротко объяснил ей суть происходящего. Потом они вдвоем связали Людмиле руки ремнем, один конец которого Мальцев привязал к своей левой руке. Но это не решило проблему. Через несколько минут после того, как он погрузился в сон, какое-то неведомое чувство опасности снова вытолкнуло его на поверхность утомленного сознания. Он натянул ремень и, убедившись, что Людмила лежала на месте, осмотрелся вокруг в поисках источника дискомфорта. Место, где лежал Строганов, пустовало.
Справиться с мужчиной было сложнее, и Мальцеву пришлось собрать в кулак остатки воли и сил, чтобы придавить к траве очередного беглеца.
— Отпусти… — шипел Геннадий, извиваясь под преследователем, словно пойманный змей. — Мне надо уйти. Так будет лучше. Лучше для всех.
Мальцев закряхтел и усилил нажим, блокируя все отчаянные движения своего лучшего друга.
— Да вы что, с ума посходили? Геныч, очнись! Да что с тобой?
Строганов перестал вырываться, обмяк и, всхлипнув, тихонько заплакал.
— Влад, все. Все, понимаешь?
— Что все? Нас найдут! Бурман выберется и приведет сюда спасателей.
Строганов уткнулся лицом в траву.
— Никто не придет. И мы не выберемся. Дай мне уйти. Все равно придется. Зачем откладывать?
— Куда ты собрался? Как Игорь, в одиночку плутать?
— Игорь уже не плутает. Он уже вышел. Теперь наша очередь. Люду ты не пустил. Теперь он зовет меня.
Мальцев сжал зубы и, наклонившись к самому уху друга, прошептал почти зло:
