своими руками бы
РЕЗАЛ и РЕЗАЛ,
РЕЗАЛ И РЕЗАЛ"
это преподаватель
католической школы в Манчестере,
говорящий ученикам:
"идите скорее домой,
а то сегодня конец света,
не успеете сказать гуд бай
папе&маме"
это прорицательница из ток-шоу,
говорящая
хорошо поставленным голосом:
"Я вижу кровь,
только кровь,
ничего, кроме крови"
это мой любимый,
говорящий:
"я хотел бы родиться слепым/глухим/безногим,
тогда бы я знал,
как жить,
а сейчас я не знаю,
я ничего не хочу,
только убить тебя,
да разве это поможет?"
это я, говорящая:
"Всё будет хорошо"
и смеющаяся своим словам,
как удачной шутке,
хотя анекдот уже с бородой.
это бог,
говорящий
что-то такое простое,
ТАКОЕ ПРОСТОЕ
и как бы ни для кого.
— Пронзительная вещь, — высказалась Юлька, — хоть вовсе и без рифмы. Тут, как и про меня есть — «ничего, кроме крови»…
— Тебя начала мучить совесть?! — саркастически поинтересовался я. — Или «мальчики кровавые в глазах» по ночам?
— Нет. Это как там, в начале — «работа»… Я защищаю тебя… и наших. И вообще стараюсь не думать об этом…, — она тряхнула головой, отгоняя дурные мысли и продолжила: — А этих в плен возьмем? Или опять «в расход»?
— Ты не поверишь! Я собираюсь пригласить их в гости.
Она опять сделала брови домиком и ехидно поинтересовалась:
— Терновский! Зная тебя, и твою манеру… я думаю от твоего «приглашения» — они не смогут отказаться?
Я наклонился и чмокнул её.
— Умница. «Нет у вас методов против Кости Сапрыкина!», — прошепелявил я. Через пару часов в этом кто-то убедится.
Дорога по степи, окаймленная низкорослым кустарником, вывела колонну под черно-желтым флагом Наместника прямо к… цели. Даже и не знаю, как назвать это сооружение. Четырехугольная башня с круглой нашлепкой башни больше всего походила на помесь горского основания и увенчанного водонапорным баком. Сверху имелся даже зубчатый парапет. Снизу была построена отдельная казарма одна стена которой была частью крепостной. Стена была метра в три и тоже из камня. Ну и ворота естественно.
Напротив башни через дорогу начиналась роща лиственных деревьев. Там был родник и оборудована стоянка. Очень удобное место для привала. Соответственно земля тут принадлежала Ордену и плату за остановку, и безопасность брал он же. Тупорылый граф «подарил» кусочек земли лучшим друзьям. В обмен на призрачное обещание помощи в случае чего. Те шустро выстроили блокпост и теперь деньги текли к монахам, а не в графскую казну.
Службу, в связи с приездом начальства, тащили как надо, и наш отряд был обнаружен ещё на дальних подступах. Теперь все суетились, облачаясь для боя и срочно заряжая пушки. Всю эту суету я разглядывал на экране опущенного забрала шлема. Мы тоже переоделись.
Когда до этого монастырского подворья осталось метров пятьсот, мы остановились. Юлька уже выдвинулась на позицию — подстраховывая нас. Да и пусть подальше будет от возможной мясорубки.
Чуть больше трех десятков человек не должны сильно испугать орденцев — мы ведь не должны знать о прибытии усиления. Наконец, с зеленой веткой мирных намерений в сопровождении Баярда, Шрама и снуков я выехал к воротам. К парламентерам, несмотря на всеобщий бардак, тут относятся с пиететом. Никто не нарушает правил — не поймут. Ворота открылись, и нам навстречу выехала тройка орденцев.
Ого. Большая честь. Двое из приехавших — начальство, хоть и вырядились рядовыми. Вернее Командор стал рядовым, а Магистр Сдеш изображал десятника. Третий — худощавый боец, был командиром «Звезды».
Мы же с Баярдом были обряжены в десантную броню, а Шрам во вполне приличные графские доспехи, с нагрудником из титана.
— Кто вы? — начал магистр.
Я откинул забрало шлема: — Я Наместник Антага — боярин Терновский.
— Позвольте поинтересоваться — кто вас назначил Наместником?
— Император Максимилиан! Да живет он вечно! — торжественно ответил я, выпрямляясь в седле.
— И чего вы хотите?
— Эта планета отдана мне. Теперь это мое ленное владение и часть Империи, Магистр Сдеш.
— А откуда вы знаете…, — неприятно поразился магистр.
— Ты так и не понял…, — я паскудно ухмыльнулся. Я — Имперский Наместник. И все что творится у меня в во дворе — я ОБЯЗАН знать. Как и должен знать нерадивых подданных Императора, я повернулся к его спутнику. — Не так ли, Командор Одбар?
