Прихлебывая чай, он ждал, что скажет Козлов. Они спали по очереди: один отдыхал три-четыре часа, а другой в это время работал.
— Новое сообщение из нейтральных стран, — помолчав, начал подполковник. — На повторный запрос ответили, что в осведомленных кругах упорно утверждают об измене в нашем высшем командном эшелоне.
Отставив кружку с недопитым чаем, Ермаков непослушными пальцами расстегнул крючки на воротнике кителя, словно ему вдруг стало душно.
— Имя?!
— Пока неизвестно, — отвел взгляд Николай Демьянович. — Люди работают, делается все возможное для скорейшей проверки информации.
— Ты понимаешь, ч т о будет, если доложат Верховному?
Козлов молчал, опустив глаза и сжимая ладонями кружку с кипятком. Еще раз поглядев на него, генерал откинулся на спинку кресла и жарко ввдохнул, покрутив густо поседевшей головой:
— Ну, дела!.. Сколько получено подтверждений на повторные запросы?
— Два из пяти, — глухо ответил Козлов.
— Два из пяти, — побарабанив пальцами по крышке стола, задумчиво повторил Ермаков. — Надо искать! Ориентируй наших людей за линией фронта. Срочно ориентировку в СМЕРШ! В управлении кадров РККА негласно проверить все личные дела высшего комсостава. Причем самым внимательнейшим образом. Перебрать до единого человека личный состав штабов, вплоть до официантки в столовой! Если он есть, этот изменник, у него должна быть оперативная связь с немцами. Иначе — грош ему цена.
— Кстати, о связи, — наморщил лоб Козлов, доставая из кармана гимнастерки сложенный листок бумаги. Развернул его, поднес ближе к глазам. — Радионаблюдением зафиксирована работа германской агентурной станции с позывными ФМГ, вызывавшей радиостанцию ДАТ. Связь была установлена в девятнадцать часов сорок пять минут, и сеанс продолжался около трех минут. По пеленгаторным данным, место нахождения агентурной станции в восточном пригороде Москвы. Причем во время сеанса станция перемещалась.
— Чьи позывные ДАТ? — помрачнел Ермаков.
— Абвергруппа 205, начальник — обер-лейтенант Гемерлер. Район действия — Белоруссия и Польша. Ранее работа агентурной станции немцев с позывными ФМГ отмечалась несколько дней назад, но тогда пеленгаторы не успели ее засечь.
— Просочились, — крякнул генерал, — передача записана? Что говорят дешифровщики?
— Пока ничего, работают.
— Поручи это Волкову и сам включайся, надо их немедленно найти. Ответы на повторные запросы захватил? Молодец, давай сюда. Налей мне еще чайку и иди, я потом позвоню…
Когда за подполковником закрылась дверь, Алексей Емельянович увидел, что тот забыл взять консервы и хлеб. Вернуть его, отдать тушенку и сахар? Ладно, все равно сегодня еще не раз встретятся. Наверняка сейчас Николай Демьянович стянет сапоги и буквально рухнет на солдатскую койку, перехватить час-другой — видно было, как слипаются у него от усталости глаза. Пусть поспит, а потом пригласим для разговора, заодно и почаевничаем, заменяя этим обед.
Ермаков придвинул поближе листки с текстом шифртелеграмм и снова пробежал глазами по их скупым строкам: неужели среди высшего начсостава действительно оказался предатель? Первое сообщение об этом поступило от разведчика, работавшего в нейтральной стране: он сообщал об измене неизвестного генерала, не указывая ни его имени, ни места службы.
Спустя некоторое время об этом же сообщили из другой нейтральной страны. Ермаков тогда не стал докладывать наркому, а приказал направить повторные запросы и ориентировать разведчиков, работающих в иных странах на установление данных изменника. Из пяти посланных ориентиров повторно ответили утвердительно на две, в других ссылались на отсутствие данных. И никаких имен! Неужели действительно где-то есть призрачная фигура, связанная невидимыми нитями с немцами, но кто и где?
Сейчас не докладывать о полученных сведениях уже нельзя — не доложишь сам, найдутся другие, готовые сделать это за тебя. Но как докладывать о таком члену пятерки, называемой «пятеркой по внешним делам» или «оперативным вопросам»? Эта пятерка была создана в политбюро еще до войны, и в нее вошли сам Сталин, Молотов, Маленков, Берия и Микоян. Что будет после того, как Ермаков доложит наркому?
