— Дежурный по району подполковник Люстров у аппарата.
— Добрый вечер, Василий Никифорович. Вернее — добрая ночь.
— Здравия желаю, товарищ комиссар.
Начальник управления говорил, не напрягая голоса и не меняя позы, — микрофон был вмонтирован прямо в письменный стол.
— Есть какие-нибудь новости?
— Никак нет, товарищ комиссар. Сведения получим к двум часам.
— Ясно. Сразу же докладывайте в управление о результатах.
— Понятно.
— Вам в помощь выделяю опергруппу. Ее возглавит старший лейтенант Калитин.
— Старший лейтенант Калитин. Записано.
— Через час Калитин будет на месте. Предупредите ваш народ и эксперта, чтобы дождались его. У меня все. Будь здоров.
— Все понял. Всего хорошего, товарищ комиссар.
Начальник управления вызвал дежурного, распорядился, чтобы принесли еду и чайку покрепче.
— Толковый работник этот Люстров. Вместе служили. Похрамывает после фашистской мины, но еще вояка. Дай бог другим.
Вошел дежурный со срочным пакетом, и, пока начальник управления знакомился с его содержимым, Павел машинально подсчитывал число разноцветных планок на кителе комиссара. Восемнадцать правительственных наград!
— Садись вон за тот столик в сторонке и спокойно поешь.
— Да зачем, Борис Константинович? Я не голоден.
— Дисциплины не чувствую, старший лейтенант. Не теряй времени. Я тоже буду пить чай.
Павел взялся за яичницу и бутерброды. Комиссар подсел к нему и, со вкусом прихлебывая очень горячий чай из большущей фаянсовой кружки, начал говорить, как бы стараясь сам себя в чем-то разубедить.
— Случай один произошел в районе у Люстрова. Ограбили сберегательную кассу. И тоже не без каменных работ. Обнаружили тяжелый молоток и гвоздодер: жулики их припрятали внутри. В случаях ограбления меховых магазинов кувалду и шлямбур находили на месте?
— Да, преступник ими в основном орудовал.
— И будь здоров как орудовал. А чего же он инструменты бросал? Пригодиться могли бы в другой раз.
— Они тяжелые, громоздкие. А ему дай бог справиться с теми манто, что он каждый раз утаскивал. Меховая шубка ведь от килограмма до двух тянет, да и места занимает порядочно даже в сложенном виде.
— А ты что, следственный эксперимент производил?
— Было такое дело, товарищ комиссар. Когда десять шуб в куль бумажный сложили, сверточек получился весьма заметный. С таким на улице показываться — все равно что закричать: «Держите, я вор!»
— А он, может, не один, а два или даже три сверточка делал? Спешить ему незачем. Вся ночь в запасе.
— Я тоже так полагаю.
— А отверстия, говоришь, гладкие?
— Абсолютно. Не жалел труда, чтобы не зацепиться случайно за острый выступ и не оставить клочок своей одежды.
— Матерый волчище.
— И умный, расчетливый. Пробивал отверстие тютелька в тютельку. Сорок шестой размер у него. Мы по очереди все лазали — только с таким размером плеч можно протиснуться в пролом.
— И никаких следов?
— Словно метелочкой после себя подметал и тряпочкой протирал
— Вот-вот! И здесь так же. Но очень уж в этой сберкассе все аккуратно. Чересчур. Чуешь? Погоди, погоди. Ты что в окно уставился? Устал? Может, все-таки поспишь? А мы кого-нибудь пошлем?
— Да нет, товарищ комиссар. Это у меня манера такая, думается почему-то так легче.
— Ага. Тогда, значит, бери машину и прямым ходом туда. Там толковый эксперт наш действует. Бурштейн. Знаешь ее?
— Опытный криминалист.
— Помозгуйте вместе. Завтра вечером доложишь результаты.
— Есть, товарищ комиссар.
* * *
Час ночи… Сберегательная касса не очень большая. Расположена в старом трехэтажном доме в районе Марьиной рощи. Когда-то в этом помещении был магазин, если судить по большим витринам; сейчас они забраны изнутри металлическими решетками. Двойные двери с прочными запорами.
Войдя, Павел поздоровался с работниками милиции. Одни из них сидели за узким столом около стены и писали свои, нужные в таких случаях бумаги. Другие стояли группой, переговаривались, покуривая, обсуждали происшедшее.
Навстречу Павлу поднялась полная, средних лет женщина, с черными стрижеными волосами. Форма капитана милиции казалась на ней случайной и сидела нескладно. Большие карие глаза, вдумчивые, глубокие, очень красили ее продолговатое, с полным подбородком лицо.
