Первым делом, как въехали в Москву с Рязанского шоссе, Павел велел водителю своего «газика» свернуть на Садовую. Около Красных ворот, подвывая сиреной, срезали угол — и прямо к меховому магазину.
Олег Анисимович оказался на месте. Его пригласили в комнату директора и попросили осмотреть привезенное манто.
Старый товаровед долго гладил шубу по ворсу и против. Рассматривал на свет. Щупал подкладку и борта.
— Наша, — негромко сказал он наконец. И повторил, снимая очки, которые надевал в очень редких случаях. — Точно. Наша.
— Завитки?
— И завитки. И остальное все.
Олег Анисимович отвернул у пальто левый борт.
— Две булавочки. Видите, ценник сорвали, а булавочки тут как тут. Наша шуба, не сомневайтесь.
— Спасибо, огромное спасибо вам, Олег Анисимович. А вы, Федор Матвеевич, не продавайте, пожалуйста, одну-две шубы из этой же партии, — попросил Павел директора магазина, который тоже присутствовал при церемонии первого опознания похищенного манто.
— Нужны будут?
— Обязательно будут нужны. Мы изымем их у вас на несколько дней для официальной экспертизы.
— Ладно. Задержу шубы. Все сделаю. Только бы поймали прохвоста. А то меня, право слово, инфаркт хватит со всеми этими переживаниями…
В воскресенье таинственная Капа, как и можно было предполагать, на Люберецкий рынок не пришла. А может, эта Капа не что иное, как миф, защитительная завеса для ловчащей Зинаиды?
— Придется вам, Берестова, отвечать по всей строгости закона, по крайней мере за сбыт краденого, если не за соучастие в грабеже. Неужели вы не понимаете, что обязаны помочь нам найти буфетчицу Капитолину, что только тогда вам, возможно, удастся избежать наказания? Почему не говорите правды?
Зина запричитала было о том, какая она несчастная, но весьма быстро перестала и как ни в чем не бывало очень спокойным голосом сказала допрашивающему ее Павлу:
— Вопросики лучше задавайте, мне так легче будет.
— Где и когда вы познакомились с Капой?
— С месяц назад в ресторане Казанского вокзала. Мы там с сестрой перекусывали.
— А она подошла и сказала: «Привет»?
— Мы к ней за столик подсели.
— Одну деталь уточнили. Пойдем дальше. Одна она была?
— С мужчиной. Только он вскорости ушел.
— Описать его можете?
— Средних лет, такой представительный. С портфелем. Или нет, с чемоданчиком небольшим,
— Не густо. А она как выглядит?
— Хорошо выглядит, Блондинка, правда крашеная. Но симпатичная. Полная такая, веселая. Шампанское все пила. И шоколадом «Слава» закусывала.
— И потом сразу предложила шубу продать?
— Не сразу. Мы разговорились.
— О чем?
— Мы сказали Капе, что в Люберцах торгуем. В палаточке. На рынке, значит. От торга тамошнего. А она обрадовалась. «И я, — говорит, — по торговой части. Буфетчицей работаю».
— Где?
— Тогда она не сказала.
— А когда сказала?
— Она к нам на рынок несколько раз потом приезжала. Два раза на поезде и один раз на такси.
— Это когда шубу привозила?
— Тогда.
— А вам не показалось странным, что Капа о вас знала все, что ей надо, а вы о ней — ничего? С чего бы это? Когда продаешь свою, а не чужую, краденую вещь, чего же таиться?
— Она и не таилась. Я сама не спрашивала. На кой мне нужен ее адрес? Все равно уезжает.
— Так вы же сообщили, что Капа свое место вам отказывала. Как же могла между вами идти речь о буфете, который находится в безвоздушном пространстве?
— Ничего не в пространстве. Капа говорила мне, где ее буфет. Только длинное название, и я его начисто забыла, это ее министерство.
— В министерстве, значит?
— Вроде бы. А может, в тресте.
— А где оно находится, это министерство-трест? Далеко? Насчет того, как вам ездить из Люберец, разговора не было?
— Был. Что было, то было. Капа хвалилась, что близко к вокзалам. И десяти минут ходу от Казанского, мол, мне не будет, если оформят.
— Не путаете опять, Берестова? Верно говорите?
— А что она мне, Капа эта? Сестра? Подруга закадычная? Чего мне из-за нее пропадать?
Зинаида вновь попыталась выжать слезы из своих маленьких, сильно разрисованных глаз.
Что делать? В районе Комсомольской площади несколько десятков министерств и различных крупных учреждений, имеющих свою столовую или буфет. Ходить по ним вместе с Берестовой искать Капу? А если ее вообще не существует, этой Капы? Или она наврала насчет буфета, да еще министерского? А если, затратив неизвестно сколько времени, Капу удастся обнаружить, а она укажет еще на кого-нибудь пальцем — дескать, вон кто поручил ей продать шубу? «Все равно разыскивать Капу будем», — решил Павел. Как там сложатся события с Липским или со сберкассой — еще неизвестно, а тут реальная улика — похищенная шуба. И всю цепочку передающих ее друг другу рук необходимо пройти до конца.
