Каменный пояс, 1977 - страница 143
«Дорогие Елизавета Ивановна, Анна Ивановна, Лиля и Николай Павлович!
Приглашение Ваше Вал. Пав. мне добросовестно передал. Сердечно за него благодарю, но воспользоваться им, к большому и очень искреннему сожалению моему, вероятно, не смогу. Мне предложили поездку в Турцию, и я согласилась. Теперь жду телеграммы о сроке выезда. Простите меня, что на первое Ваше коллективное послание, такое радушное и милое, я сразу не ответила. Меня обрадовали Ваши хорошие письма, и я хотела писать каждому отдельно. Но сейчас пишу большую вещь и замоталась: читаю на разных вечерах. А теперь вот с предполагаемой поездкой закружилась. До отъезда надо сдать в печать. Оттого ограничиваюсь пока краткой этой писулькой. Если позволяете, всех Вас крепко целую.
Л. Сейфуллина. 13/IV—24 г.»
«Москва 1925-го, 19-го мая.
Дорогие человеки!
Сейчас томлюсь над «непоправимо чистой» страницей бумаги, собираюсь писать повесть «В одном городе». Про город, затерянный в тихом окруженье таких же неспешно живущих городов. По ассоциации понятной вспомнился Череповец. Захотелось написать Вам. Как живете? Как чувствуете себя? Мы третьего дня, в воскресенье, 17-го, проводили маму. Без нее сразу стало в доме не по-домашнему. Бесхозяйственно и сразу ощутимо, что это не дом, не жилье, в которое спешит человек отовсюду, а временный необходимый приют, совсем нелюдимый. Ничья строгая забота в нем нас не охраняет. И сидим мы теперь больше в одиночку. Сейчас Боря в столовой за книжкой. Я у себя. Сережа где-то поднимает культурный уровень учеников второй ступени. Дома он вообще гостюет не подолгу. Живет же вне, в своих водах. Инна Львовна ушла к Голевым, болтать с Наташей. Валя у своей пассии, одной из своих не мучительных и вполне безвредных завлекательниц, у хорошей женщины Зинаиды Рихтер. В доме тишина и какая-то усталость. Сняли мы в Ленинграде чудесную квартиру. То есть чудесную по стилю и простору, но бессолнечную. Окнами в каменный сумрачный двор. В бывшем дворце великого князя Владимира Александровича, в теперешнем Доме ученых. Там посторонним не сдают, но нас почли причастными к высокому ученому кругу людей, там обитающих, и сдали нам квартиру. Сын этого князя нарек себя русским царем. Это Кирилл. Теперь шалишь, брат! Никогда не пустим. Не для него комнаты ремонтируем. Обрыбишься! К великой силе Армии прибавился еще мой увесистый кулак. Мама, когда мы ей сообщали: «Страшно что-то. Больно высоко залетели. Никогда в дворцах не жили». Но я ее успокоила, что наше дворцовое помещение имеет общий вход с баней…
Питерская тишина не такой уж желанной кажется. Разумеется, там лучше работать. Но по всегдашнему человеческому недовольству при переменах, страшновато что-то. И суматоха московская вдруг стала желанной. Хоть работать здесь определенно невозможно. Московская губконференция работ, печати выбрала меня на Всесоюзный съезд. Вчера весь день протолкалась там. Разумеется, бесполезно. Но я давно не бывала на съездах и в сущности рада, что меня выбрали. Сегодня все же на заседания не пошла. Решила весь день запойно работать. И… ни строчки. Вот только это письмо. Телефонные разговоры, жратва, звонки, суета. И день кончился. А ночью вместо работы письмо к родственникам. Нет, надо удирать. Там будем жить чинно, строго и уединенно. Квартира такая:
Стены толстенные, каждая комната — особняк. Окна цельные, зеркальные с круглым верхом. Перегородкой выделана только в общей моя. Валина обита материей, ковер во весь пол. Нам его оставляют. Вообще великолепье для нас еще невиданное. Неудобства: нет ванны, отопленье не паровое, печи. Но баня хорошая, только для Дома ученых прямо против нашей квартиры через площадку. А ванны и здесь нет, то есть она есть, да не действует шкаф для нагревания. Самое главное неудобство — солнца нет в квартире. Но здесь же в доме, чудесная читальня на солнечной стороне, с окнами на Неву, всегда пустая, ибо маститые обитатели Дома ученых там не сидят никогда. Всегда по своим углам. Квартира наша на втором этаже. В этом же доме столовая. Ну, в общем много и плюсов. Задаток дали. 1-го июня Валя поедет наблюдать за ремонтом и обставлять квартиру. Я остаюсь дописывать… еще не начатое писание.
