Вместе с ними дохожу до подножия этого древнейшего сооружения, возведенного, как утверждает история, самим Богом во времена Последнего Потопа, и отсчитываю пройденные мною в прошлом году ступени. С радостью и благоговением созерцаю венчающий вершину Лестницы Храм Любви-Мудрости - белоснежный цветок лотоса.
Окончательно успокаиваюсь и озаряюсь внутренней улыбкой, давая себе зарок заранее моделировать сны, а не позволять своей душе болтаться, где угодно, пока мое земное "я" спит.
Пусть теперь мне приснится друг небесных сфер, мой ангел-хранитель Кардалеон, и мы с ним будем гоняться друг за другом по всей солнечной системе и планетарной цепи Плутона, резвясь и порхая, как бабочки. На этом образе я засыпаю с улыбкой в душе и на губах...
Утром, пока Вадим еще спит, пробуждаюсь. Солнце сменило Плутон, и я знаю это, не открывая глаз. У каждого часа земных суток свой заряд. Сейчас, несмотря на то, что хочется поваляться в постели и никуда не спешить, все пронизано кристальной чистотой, и мозг с этим соглашается, если позволить ему работать. И лучше все-таки это сделать, иначе днем, когда природный ритм нарастит свой пульс, придется его догонять, а догонять... да всякий знает, что нет занятия хуже.
Я прислушиваюсь к остаткам последнего сна. Кардалеон буквально искры метал от радости: говорит, будто бы скоро они - ангелы - смогут изредка заменять души в человеческих телах, чтобы лучше понять нашу, земную эволюцию. Но это, по его словам, произойдет лишь с теми парами людей и ангелов, в которых души человеческие развились настолько, что могут позволить себе заниматься делами в духовном мире, доверив земное тело другой сущности - ангелу-хранителю. Своеобразное сотрудничество и взаимозаменяемость.
Я улыбаюсь радости Кардалеона, он-то знает, что я позволю ему бывать в моем теле, а я знаю, что ему свое тело можно доверить.
От воспоминаний сна перехожу к моделированию предстоящего дня. Просчитываю все свои действия, на что уходит около двух минут. В результате, когда встаю, делаю все быстро и безошибочно. Если бы я не продумала всего заранее, то долго бы терла глаза над умывальником, минут пять тупо смотрела бы в меню "завтрак", выбирала бы, что надеть, а значит, и макияж, и духи, и обувь. Потери во времени оказываются в таких случаях несопоставимыми с двумя минутами размышлений.
Встаю, шепотом наговариваю для компьютера заказ на завтрак, и, пока умываюсь, слышу, как в кухонном шкафу щелкает тумблер подачи заказанных через базу данных блюд.
Накидываю легкий халат и возвращаюсь в спальню. Вадим все еще тихо посапывает и улыбается во сне - взрослый ребенок. Я очень люблю его за это и еще за многое, хотя... да я его просто люблю.
Обнимаю мужа за шею, и мои волосы слегка щекочут его крупный нос. Он улыбается шире и крепко обхватывает меня за талию. Ему нравится запах речной воды, исходящий от моего тела и волос. Пусть наслаждается.
Однако, дело принимает серьезный оборот. Он опрокидывает меня на кровать, на что я вынуждена ему заявить тоном строгой мамочки:
- Солнце мое, ты уже проснулся? Какой сегодня лунный день? - Он понимает меня с полуслова, чувственный его пыл стихает. Он нежно целует меня, после чего, открыв, наконец, глаза, говорит, глядя в мои зрачки:
- Привет, радость жизни моей.
- И вам привет, господин наших судеб, - шутливо отвечаю я.
- Что нам сегодня снилось? - Он все еще лежит поверх меня, хотя и облокотился на руки.
- Два сна. Один бесконтрольный - страх и ужас, точнее, безумие прошлого. Одна из войн, во время которой меня - невинную девочку - убили. А в другом мы общались с Кардалеоном.
При первых словах лицо мужа мрачнеет, но после последних слов, снова с улыбкой, он произносит:
- Вот это лучше, - после чего он сползает с меня, тянется до хруста в костях, и снова спрашивает:
- Что нового в мире ангелов?
- Кардалеон говорит, что скоро получит возможность вселяться в мое тело.
- Вот как?! - Муж разыгрывает возмущение. - На ком же я женат, стесняюсь спросить, на Кардалеоне или на Джой Селиван?
- Получается, сразу на двоих.
- Но, хм... Ведь Кардалеон, кажется, мужского рода. Как же я...
