Ее аэроплан выскочил на песчаную косу, и она выпрыгнула из него. Вокруг все было тихо. Она оглядела песок. Человеческих следов не было видно. Она побежала к аэроплану брата и заглянула внутрь. Аэроплан был пуст.
"Он жив!" - подумала она. Дикая радость охватила ее. Она поискала вокруг следы, но ничего не нашла.
Сначала ей было трудно в это поверить. Она недоумевала. Но должны быть следы! Она еще немного постояла, смотря на песок, пока наконец не убедилась, что не было никаких следов, ведущих от аэроплана. Но никто не мог выйти из аэроплана, не оставив следов!
Она вынула из кармана маленький автоматический пистолет. Ничего не было видно. Ничего не было слышно. Только джунгли и их звуки.
У аэроплана не было заметных повреждений. Если его перевернуть и спустить на воду, он бы еще мог летать. Дверь кабины была заперта, заметила она, но открылась легко.
Санда проникла в аэроплан. Когда она вышла из него, то была озадачена еще больше.
Внутри аэроплана не было абсолютно ничего необычного. Даже зажигание никто не трогал. Не было ни пятен крови, ни следов насилия. В то время, когда она находилась в кабине, она подумала было о чем-то вроде автопилота, но, осмотрев все, она не нашла ничего подобного. Санда достаточно в этом разбиралась, чтобы быть уверенной, что аэроплан не имеет автопилота. Она стала на кромку косы и позвала:
- Хуан! - И еще громче: - Хуан, Хуан!
Санда кричала все громче, пока не охрипла от напряжения. Она спугнула несколько тропических птиц, но следов ее брата не было. Ей сделалось страшно, и она побежала к аэроплану. Он крепко засел в песке, и ей пришлось немало потрудиться, вычерпывая песок из-под поплавков, а затем и толкая машину до тех пор, пока она не оказалась на воде.
В реке плавало несколько аллигаторов, и она задела одного из них, взлетая.
Старая оборванка вошла в Ривьера-Тауэрз-отель, расположенный в начале Парк-авеню. Она была одета в дешевые истрепанные лохмотья, на ее лице была вуаль. Она направилась прямо к одному из служащих, сидевшему за столом в богато обставленном холле. Нет ничего более банального, чем клерк в Ривьера-Тауэрзотеле.
- Сожалею, но мест нет; - сказал он.
- Сомневаюсь, - сказала женщина. - Вам приходилось со мной встречаться раньше, мистер Ризетти. Я обычно останавливаюсь здесь. Я Санда Макнамара, дочь президента республики Кристобаль Гатуна Макнамары.
Последнее она добавила больше для эффекта, нежели из-за того, что считала, что это необходимо. Клерк некоторое время заикался,- глотал слюну и наконец промямлил:
- Но... но...
- Инкогнито, - объяснила Санда. Клерк вспомнил, что в Кристобале идет война, - он читал газеты.
- О да, да, конечно. Инкогнито. Я понимаю.
Санду проводили в ее номер. Клерк улыбнулся, потер руки и подошел к телефону. Он подрабатывал тем, что был осведомителем у самых наглых и бессовестных репортеров города. И через два часа нью-йоркская бульварная газета уже вышла под заголовком: "Семья президента Кристобаля бежит из страны. Дочь Макнамара в Нью-Йорке".
Это едва ли можно было назвать правдой, но это читали.
Когда эта информация выплеснулась на улицу, Док, Оранг и Шпиг уже прибыли в Отель Ривьера. Они поднялись в номер Санды.
- Я очень рада тому, что вы пришли, - сказала им девушка.
Оранг, вновь обретя дар речи и во все глаза смотря на Санду, проговорил:
- Я тоже.
Санда направила посыльных по магазинам пятьдесят седьмой улицы, где обычно покупала платья, и заказала наряды. Если не считать усталости, заметной по глазам и уголкам губ, то она совсем не походила на девушку, которой пришлось пролететь несколько тысяч миль из Южной Америки с риском для собственной жизни. Она сообщила о себе по телефону, и именно это объясняет, почему Док с друзьями незамедлительно прибыли сюда.
- Я боюсь, - сказала она, - что вы мне не поверите, в особенности тому, что случилось с моим братом.
Ее гости так и просидели все время затаив дыхание, пока она не закончила свой рассказ о том, что случилось с доном Хуаном Макнамарой в небе над джунглями.
- Он просто исчез, - закончила она. - Я уверена в том, что он находился в аэроплане, так как я несколько раз с ним говорила. Один раз он мне назвал наше местоположение, чего он не смог бы сделать, если бы не находился в кабине. Но после того как аэроплан рухнул, -он исчез. Исчез, хотя это невозможно.
