– Ты посылала мне души для охоты, Арафель. И я забирала их, когда догоняла, но какой в них толк? Ни благодарности. Ни радости тем паче. Зачем я пришла? Что ты видишь со своей стороны Элда? Что там такого, что мне не суждено увидеть? – Тень приподнялась, и пес тоже встал. Подобие руки все еще тянулось к Арафели. – Пойдем со мной, – чуть слышно позвала Смерть. – Разве не создана эта ночь для дружбы? Прошу тебя – пойдем со мной.
Олени бросились врассыпную, зайцы в испуге кинулись прятаться. Но пес не трогался с места, лишь часто дыша во тьме. И вдруг из чащобы послышались цокот копыт и шуршанье, и смутные своры начали сгущаться вокруг.
Ветер возник в кронах деревьев. А в небе, там, где сияли звезды, выросла черная кромка тучи. Арафель перевела взгляд с неба на деревья, в которых плавали тени и шепотки нарушали покой.
– Отошли их, – сказала она, и тени исчезли, а ветер спал. Лишь сгусток тьмы да леденящий дух говорили о том, что сама ночная гостья все еще здесь.
Они пошли прочь из круга и дальше, дальше, все глубже в мир, населенный людьми, – нелепое содружество – эльф и одно из наименее чтимых человеческих божеств. Смерть была неразговорчива. Им не хотелось говорить – ни Арафели, ни ей. Арафель не боялась ее, ибо эльфийский народ никогда не подчинялся ей: когда они не могли совладать со своими ранами, они просто уходили в тот мир, где смерти не было и куда она не могла дотянуться. Теперь уж никого из них не осталось, а Арафель все была тут; они ушли далеко за море, но Арафель не была готова последовать за ними. Она была последней и слишком любила лес, чтобы поддаваться отчаянию. А может, ее удерживала здесь привычка или гордость – ее народ всегда был горд. Или она правда всем сердцем прикипела к этому лесу. Откуда было Смерти знать, что заставляет эльфов поступать так или иначе?
Арафель шла человеческой тропой, не удаляясь под свою луну. Смерть не могла за ней последовать в иной мир, и не следовало ее дразнить. Она оставалась любезной с ней, с этой охотницей, хранительницей ее леса, пока она была в отлучках, которая явилась вместе с человеком и полюбила этот лес больше других мест на земле. Смерть показывала Арафели ее владения – огромные вековые деревья, которым было не так-то просто умереть, ибо корни их уходили в тот, другой Элд. Арафель видела их иные образы, отражающиеся под этой луной, и, находя время от времени какое-нибудь опасно увядающее дерево, лечила его своей силой.
– Ты мешаешь моей работе, – укоряла ее Смерть.
– Только в своих владениях, – ответила Арафель и снова взглянула на тьму, в которой, казалось, брезжили два слабых огня. – Раз уж я не ушла со всеми, то буду залечивать язвы Элда, что появились по вине людей. Неужто ты думаешь, госпожа Смерть, что я растрачу всю свою силу? Или этого ты и дожидаешься? Ты думаешь, мой род может умереть?
– Поживем – увидим, – отвечала Смерть спокойным тихим голосом. И что-то, похожее на рукав, всколыхнулось в широком жесте. – Ты все здесь можешь исправить, изгнать людей, взять под свою власть и править.
– А после умереть, как водится.
– И умереть, – еще тише откликнулась Смерть.
Арафель улыбнулась, почувствовав тоску той.
– Девчонка.
– Возьми меня с собой, – попросила Смерть. – Дай мне хоть раз увидеть то, что ты видишь. Дай мне увидеть тебя такой, какая ты есть. Покажи мне… ту, другую землю.
– Нет, – вздрогнув, ответила Арафель и ощутила легкое прикосновение к своей щеке.
– Не надо, не надо ненавидеть меня, – взмолилась Смерть. – К чему меня бояться? А все боятся… кроме тебя.
– Оставь свои надежды. Мой род тает от ран.
– Но разве может что-нибудь ранить тебя! – воскликнула Смерть. – Нет, Арафель. А значит, ты прикована в этому месту и разделишь судьбу Элда.
– Многое может ранить меня, – возразила Арафель, глядя туда, где, по ее представлениям, у Смерти должно было быть лицо. – Только не ты.
– Разве что когда все леса умрут. Разве что когда все, питающее тебя силой, исчезнет. Ты будешь долго жить, моя госпожа увядающих деревьев, но не вечно.
– И все равно я обману тебя.
– Возможно, – прошелестел дрожащий шепот. – Знаешь ли ты, куда ушел твой народ? Известно ли тебе, хорошо ли то место? Нет. А со мной ты знакома. Я привычна и проста. Мы старые друзья, ты да я.
