— В сто раз сильнее? — ахнула Корделия.
— Совершенно верно. И этот сигнал снова улетит и усилится еще в десять раз.
— В тысячу раз! — Джеффри начал понимать весь ужас такого происшествия.
— Вот именно, Джеффри. Такой феномен можно назвать «петлей обратной связи". И если он вышел из-под контроля…
— Он сожжет мозг, — прошептал Магнус.
— Неминуемо, если ты почти мгновенно не прекратишь посылать мысль. К счастью, твой отец знает, что такое обратная связь, и прекратил эксперимент, как только почувствовал, что энергия его мысли возвращается к нему. Но даже и так у него сильно болела голова, и я двадцать четыре часа не сводил с него глаз, опасаясь повреждения мозга.
— Это было, когда он вовремя не вернулся домой! — воскликнул Джеффри.
— Неудивительно, что ты так расстроилась, — пожалела Корделия маму.
— Да, я была встревожена, — призналась Гвен, — хотя Фесс постарался успокоить меня.
— Я немедленно сообщил ей, что с Родом все в порядке, но он должен отдохнуть ночью в космическом корабле. Он подсоединил меня к системам корабля, как делает всегда, так что я мог через аппаратуру лазарета следить за его состоянием. Но он пришел в себя без всяких следов повреждения мозга.
— А он не пробовал использовать камень еще раз?
— Мне не нравится, как у тебя блестят глаза, Джеффри. Пожалуйста, оставь всякую мысль об использовании этого изобретения. Оно просто слишком мощно.
— Но безопасно ли оставлять его там? — спросил Грегори.
Братья из ордена святого Видикона занимаются такими делами пятьсот лет, — заверила детей Гвен.
— А пятьсот лет исследований в области псионики сделали их весьма компетентными, — заметил Род. — Отец Ал заверил меня, что они лучшие специалисты во всей Земной сфере, лучше даже ученых с самой Земли.
— Так что если они не смогут обращаться с прибором, не подвергая себя опасности, — сказал Фесс, — то и никто не сможет. А у них хватит здравого смысла сразу понять это.
— Значит, они могут его уничтожить? — в голосе Джеффри прозвучало такое разочарование, что Фесс интерпретировал его, как опасный сигнал, но программа не разрешала ему лгать.
— Не могу сказать точно, Джеффри, потому что твой отец просил не говорить ему, если они это сделают.
— Я им гордился, — признался Род.
— Следовательно, они могут его уничтожить, — сказал Фесс, — или использовать как исследовательское орудие. Мы просто не знаем.
— Но мы точно знаем, что больше никогда не увидим его здесь, — с отвращением бросил Джеффри.
— Совершенно верно, Джеффри, — Фесс почувствовал облегчение: его самый упрямый ученик отказался от соблазнительной мысли. — Уничтоженное или нет, оно не опасно больше.
Джеффри неожиданно подскочил, наступив на что-то в листве.
— Ой!
Все застыли, потому что возглас сопровождался очень необычным эхом.
В тишине послышалась музыка.
— Здесь громче, — заметил Грегори.
— И сильнее ритм, — голова Джеффри задергалась в такт ритму.
— Джеффри, — приказал Фесс, — остановись!
Мальчик обиженно посмотрел на него.
— Я не двигался, Фесс.
— Нет, двигался, — заверил брата Грегори и широко раскрытыми глазами посмотрел на Фесса.
— Это очень заразительная музыка. Она заставляет плясать, даже когда сам этого не чувствуешь.
— Это музыка камня, Грегори, — ответил Фесс.
— Посмотрим, обо что споткнулся Джеффри.
Развернувшись назад, компания зашарила в листьях. И конечно, там лежал двойник первого камня, точь-в-точь как они нашли.
— Мы были правы! — воскликнула Корделия, сжимая кулаки и подпрыгивая от радости. — Ох! Значит, наш эксперимент удался, Фесс?
— Да, Корделия: наша гипотеза подтвердилась. Теперь нужны новые данные.
— Хорошо! — Корделия наклонилась и подобрала камень. Тот хихикнул. — Ой! — сказала девочка удивленно. — Этот тверже!
— Но все равно поддается, — Джеффри нажал на камень пальцем, и тот прямо-таки закатился хохотом.
— Дай мне! Дай мне! — Джеффри в свою очередь принялся тыкать пальцем в камень, который хохотал так сильно, что даже закашлялся — в ритме музыки, конечно.
— Прекрати! — завизжал он. — Ох! Я умру от щекотки!
Корделия выронила камень и вытерла руку об юбку.
— Значит, ты живой? — спросил Грегори.
