Если кто-то и сомневался в его беспристрастности и самостоятельности, то все подозрения рассеялись вскоре после назначения на новую должность. В ходе планового аудита один из налоговых инспекторов графства обнаружил, что в ведении гольф-клуба «Фокс ран» числится площадка на двадцать семь лунок, хотя поимущественный налог платится, как если бы этих лунок имелось только восемнадцать. Когда инспектор поднял сумму выплат, руководство клуба взбесилось и подало в суд на апелляцию. Дело слушал судья Спенсер. Август Ван-ден-Вендер Шестой, занимавший пост одного из директоров, хвастливо заявил, что его зять автоматически займет позицию клуба. Не тут-то было. Инцидент задел Августа, причем настолько болезненно, что он развернул закулисную интригу в надежде вычеркнуть Спенсера из реестра игроков. Мелисса, к вящей досаде папы, меланхолично заметила, что мужа никогда и не заносили в официальные списки. Ему разрешали там играть просто оттого, что он на ней женат.
Однако пора вернуться к текущим событиям. Сейчас судья Эван Спенсер не думал ни о своем тесте, ни о жене, ни о тех двадцати трех годах, что они провели в браке. Запахнувшись в черную судейскую мантию, он сидел под портретом Джефферсона в зале слушаний и пытался вообразить, как сорокадвухлетняя (но молодо выглядящая) Патти Делани будет смотреться голенькой. Нельзя сказать, что судья Спенсер частенько баловался ментальным стриптиз-шоу с участием адвокатов защиты при разборе дел о кражах со взломом. В интимном смысле он всегда был верен Мелиссе, хотя и не мог гарантировать встречного заявления с ее стороны. Он обнаружил, что богатые — в смысле очень богатые — люди зачастую ведут себя так, словно стоят выше общественной морали, связывающей людей обыкновенных. Спенсер лично знал нескольких членов гольф-клуба, которых жены подловили на супружеской неверности. И все же такие случаи редко вели к разводам. Проблемные вопросы решали методом, который Спенсер про себя именовал «автозатычкой». Текущий рыночный тариф за то, чтобы студентка, подрабатывающая в ресторане гольф-клуба, держала язык за зубами, оплачивался натурой в форме серебристого кабриолета «ауди-ТТ». Стоимость улаживания семейного скандала с уязвленной супругой попадала в более высокую ценовую категорию: требовался «лексус» или «мерседес». А вот чем платили их жены за собственную ветреность… Здесь ответ не столь очевиден.
Верность Спенсера в отношении Мелиссы была обусловлена скорее самоуважением, а вовсе не абстрактной приверженностью к пуританской морали. К тому же окружному судье полагается быть достойным, законопослушным, надежным и мудрым человеком, который не ведет себя на манер распущенного старшеклассника…
— Ваша честь! — раздался хриплый голос зампрокурора штата, мистера Чарлза Бейли. Слишком много сигарет и кофе. — Государственный обвинитель готов!
Спенсер повернулся к Патти Делани:
— А защита?
Женщина все еще копалась в стареньком портфеле черной кожи. Что-то у нее не ладилось, и она выглядела взъерошенной.
— А, ну да… То есть да, ваша честь!
Делани совсем недавно открыла адвокатскую практику в Шарлоттсвиле, и в кулуарах суда про нее до сих пор ходили всяческие сплетни. Лишь три месяца назад она переехала из Гранди, где в течение двух лет преподавала в одном из второразрядных юридических колледжей Виргинии. До этого она на пару с мужем подвизалась адвокатом в Балтиморе, штат Мэриленд. Если верить слухам, их браку и совместной деятельности пришел конец, когда Делани неожиданно рано вернулась из командировки и обнаружила супруга в постели с другим мужчиной, строительным рабочим, который — как она сообразила задним числом — необычно долго занимался ремонтом их кухни. Адвокатская ассоциация Шарлоттсвиля вежливо встретила новоприбывшую, хотя среди ветеранов бытовало невысказанное мнение, что графство не нуждается в дополнительных адвокатах, тем более из числа янки. Не говоря уже про янки в юбке. С той поры она успела оформить несколько завещаний, завершила пару-тройку простеньких дел про оспариваемую недвижимость и участвовала в работе общих сессий. Сегодня ей впервые предстояло выступить перед судом присяжных на выездной сессии графства Альбемарль.
