– Владельцем этого замка является сир Антуан де Шаузель, и я готов в любой момент отдать ему отчет в своих действиях.
– Да вы революционер, батенька, прямо якобинец. Нельзя так разговаривать с бароном, это может вредно отразиться на вашем здоровье. Вам нравятся испанские сапоги?
Видимо, досточтимый Оторий наконец сообразил, что в своих попытках отстоять право ученого на эксперимент, зашел слишком далеко. Тем более, что с правами человека в средневековье вообще была большая напряженка. А что касается конкретного феодала сира Вадимира де Ружа, то он уже явил почтенным мужам свое жуткое волосатое мурло негодяя и насильника. Дискутировать с таким монстром о научных проблемах было совершенно бессмысленно, поэтому алхимики, пораскинув мозгами, согласились на сотрудничество.
– Нас пригласила благородная Анастасия, – со вздохом сказал Архилох. – Мы прибыли в замок Шаузель тайно и собирались покинуть его столь же незаметно.
– Цель визита?
– Родовспоможение.
– А вы что, по профессии акушер?
– Во всяком случае, я вполне способен исполнить и его функции. Спросите во Флоренции любого о докторе Антонио Феррари, и вам ответят, что более почтенного человека в нашем городе нет.
– Архилох – это ваш псевдоним?
– Разумеется, с какой стати я стал бы трепать свое уважаемое имя в столь сомнительном деле.
– Следовательно, вы догадывались, что вас втягивают в некрасивую историю, но согласились принять в ней участие?
– Я посчитал графиню Анастасию де Вильруа просто психопаткой. В конце концов, почему бы не побаловать скучающую даму алхимическими опытами, тем более за такие деньги.
– Вам тоже много заплатили, досточтимый Оторий?
– Иоган Краузе с вашего позволения, уроженец славного города Дрездена. Мне заплатили. Но я в любом случае приехал бы в замок Шаузель, ибо воскрешение мертвых мой конек.
– И часто вам удавалось их воскрешать? – полюбопытствовал Марк де Меласс.
– Это первый случай, но, согласитесь, он уникален. Роды после смерти. Перед этим не устоит ни один истинный чернокнижник. Впрочем, я как и мой коллега не верил в успешность этой безумной затеи. Но в науке отрицательный результат, это тоже результат.
– А вы можете нам сказать, кого вы произвели на свет в результате этого уникального опыта? Как зовут юношу промелькнувшего перед нашими глазами? Кто он, человек из плоти и крови или просто дух?
– Видите ли, сир де Руж, – смущенно прокашлялся Антонио Феррари, – мы полагали, что рождение младенца произойдет в ином измерении. То есть это создание будет эфемерным и легко раствориться в окружающем мире. Благородная Анастасия обещала показать нам магический кристалл, а перед такой перспективой не устоял бы ни один уважающий себя алхимик.
– И она вам его показала?
– Разумеется. Вы ведь тоже видели его. Правда, меня сразу насторожила его форма…
– Нет, позвольте, коллега, – прервал Архилоха досточтимый Оторий, – как раз с формой все было в полном порядке. В одном из древних фолиантов по симпатической магии мне попадалось описание магического кристалла в форме человеческого черепа. Я покажу вам это место, если вы навестите меня в моей скромной лаборатории.
Более ничего существенного мы от ученых чудаков так и не узнали. Если не считать того, что Анастасия де Вильруа называла себя Артемидой и просила, чтобы в магических заклятьях, используемых учеными мужами при общении с духами звучало именно это имя.
– А какого духа вы вызывали если не секрет? – осторожно полюбопытствовал менестрель.
– Мы обращались непосредственно к Люциферу, – скромно потупился чернокнижник Иоган Краузе.
– И он вам явился?
– Можно сказать и так, – смущенно откашлялся Антонио Феррари, – во всяком случае, как мне кажется, я увидел его в магическом кристалле когда заглянул в пустые глазницы.
– Как он выглядел?
– Ужасно, – Архилоха передернуло. – Он светился, как гнилушка. Я, естественно, отпрянул и бросился за Захарием, он был самым опытным из нас. А далее произошло то, что произошло. Вы ввели нас в заблуждение, сир де Руж, досточтимый Квирин произнес заклятие и развернул магический череп глазницами к лунному свету.
