На последнем занятии произошла заминка с обработкой вводной. Адмирал в нарушение буквы и духа учений, не выходя из оперативного времени, связался с информационной группой и потребовал объяснений. Застигнутый врасплох начальник группы признался, что стажер Аранд Гот смеется… Туроутир Агенарга распорядился прибыть к нему по завершению занятий. Аранд Гот, знакомое имя.
По привычному быстро завершив разбор учения, Туроутир Агенарга отослал командиров подразделений и служб и вызвал нарушителей. Начальник группы, раскрасневшийся, застыл как статуя. Прекрасный специалист. И старается. Жаль, если лишен таланта руководителя. Со временем из него получился бы хороший офицер. Стажер — полная противоположность. Вальяжная поза. Даже перед адмиралом не удосуживается подчеркнуть стойку смирно. Так и есть, это его знакомый по Мирре.
Нагнетая тишину, Туроутир Агенарга не спеша пролистал личные дела обоих. Стажер несколько раз кашлянул в нетерпении, почесал ногу. Видимо, слишком многое кажется ему пустой тратой драгоценного времени. Краснота начальника группы пошла яркими пятнами.
— Так, — сказал Туроутир Агенарга, поднявшись, — к моему большому сожалению, я вынужден внести в бортовой журнал запись, что сегодняшнее учение следует признать неудачным вследствие того, что имели место пререкания со стороны стажера информгруппы.
— Так точно, — не к месту вырвалось у начальника группы.
— Вам я объявляю устное замечание за недостаточное внимание вопросу воспитания у подчиненных необходимых дисциплинарных качеств. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы. Идите.
— Есть, — почти радостный выкрик, и адмирал остался один на один со стажером.
— Вам, как я понимаю, безразлично, что своим поведением вы подводите товарищей, своего непосредственного начальника?
Стажер молчал, лишь на мгновение адмирала обожгло пренебрежение, промелькнувшее во взгляде больших черных глаз.
— Что же делать? — задал Туроутир Агенарга риторический вопрос.
— Я готов понести заслуженное наказание, — с полным безразличием ответил Аранд Гот.
— Готовы? Но я не готов наказать вас. Наказание не цель, а средство. Но на вас бессмысленно воздействовать обычными средствами, право применять которые дано мне Уставом. Вам глубоко наплевать на меня, на экипаж, на весь Флот. Так?
— Не вижу оснований для подобных обобщений.
— Что вы сказали?
— Что вы не правы.
— Прав я или нет — не вам судить. И запомните на будущее, что ответы на вопросы старшего по званию должны быть лаконичными и только по существу. Утвердительный ответ — "так точно", отрицательный — "никак нет". Понятно?
— Конечно же.
— Не понял.
— ?
— Не понял!
— ???
— Не "конечно", а "так точно". Улавливаете разницу?
— Так точно.
— Уже лучше. Чем вызван ваш отказ выполнять приказ?
— Отказ? Отказа не было. Я просто заметил, что ничего более идиотского нельзя придумать, чтобы занять нас. Это ж надо нафантазировать, что гравидатчики молчат, а оптика…
— В боевых условиях возможно все, — повысил голос адмирал. — При встрече с противником вы так же будете называть его идиотом?
— Ну… — Аранд Гот не находил слов, чтобы показать, что реальная обстановка — это совсем другое дело.
— Да, скорее всего мы отрабатываем ситуации, которые никогда не встретятся на практике. Верх наивности надеяться, что ты можешь точно предугадать даже свое ближайшее будущее. Цели наших занятий иные. Первая — боевое слаживание. Это то же самое, что из бесформенного вороха разнородных деталей собрать работающий агрегат. Вторая цель — чтобы я, как командир, чувствовал настоящие возможности экипажа и не ставил непосильных задач в боевой обстановке.
Стажер молчал.
— Основа достижения первой цели — строжайшая дисциплина, готовность всех и каждого четко и незамедлительно выполнить любой приказ, кроме явно преступного. Понятно?
— Ну, это же очевидно.
— ?
— Так точно, понятно.
— Многовековой опыт подсказывает, что мало добиваться так называемого сознательного выполнения приказа. Думать, нажимая на гашетку — непозволительная роскошь. Мгновенные изменения боевой ситуации зачастую требуют инстинктивной дисциплинированности. Я бы назвал это даже новым безусловным инстинктом подчиненности. Как раз для воспитания этих качеств существует такое понятие, как уставной порядок, четкая регламентация буквально всех бытовых взаимоотношений. Устав — не эклектика замшелых догм. Устав — это мировоззрение. Понятно?
