И если бы Стефани все-таки позвонила в полицию, то им бы пришлось просто немного поменять план действий.
А вся эта игра с таинственными SMS и отъездом Бена нужна была, чтобы потянуть время и позабавиться со Стефани и Беном.
Похитители хотели быть уверены в том, что Бен и Стефани будут выполнять их условия, и они дали несчастным родителям надежду на то, что Мария вернется домой через две недели. Все это время Бен и Стефани выполняли их дурацкие задания, а Габи и Кларк тянули время, чтобы прошли эти две недели: тогда они точно решат, оставят ли они Марию себе.
Может быть, им разонравится девочка? Может, у нее окажется дурной, капризный характер?
Мария играла в саду.
Нюхала и гладила цветы, катала по дорожкам игрушечную лошадку.
Габи направлялась к ней, раскинув руки в стороны, чтобы ее обнять.
– Мне скучно, Габи. – Мария сморщила нос и дернула лошадку за уздечку. – Когда приедет мама?
– Прошла всего неделя, детка!
– Я хочу к маме!
Мария топнула ножкой.
– Не капризничай, Мария. Что ты хочешь? Давай сходим в парк аттракционов?
– А там будет карусель?
– По-моему, там есть карусель.
– Тогда пошли!
И Мария захлопала в ладоши и побежала одеваться.
Габи купила девочке игрушки, одежду и все необходимое. В холодильнике всегда стояла и ее любимая еда. Стефани ведь миллион раз рассказывала Габи, как Мария обожает макароны с сыром и томатным соусом и шоколадное мороженое.
За две недели, проведенные с Марией, Габи так прониклась материнскими чувствами, что уже была уверена в своем желании оставить девочку себе.
Она ни на секунду не пожалела о том, что они сделали, и поделилась этим с Кларком.
Муж выслушал восторги жены и ответил:
– Тогда мы переезжаем во Францию. Лазурный берег?
– Да, думаю, Ницца.
– Согласен!
Они окидывали друг друга возбужденными взглядами, а потом удалились в спальню – и долго не выходили оттуда.
Мария в это время увлеченно смотрела мультфильмы, не сводя глаз с огромного экрана домашнего кинотеатра.
Еще через две недели Кларк и Габи пришли попрощаться со Стефани и Беном.
К тому времени Бен и Стефани уже побывали в полиции и перестали скрывать от окружающих, что их дочь похитили.
Когда они рассказали об этом соседям, то получили в ответ прекрасно разыгранное сочувствие и настоящий ужас в широко распахнутых глазах.
Пары попрощались, Кларк и Габи оставили свой будущий, вымышленный, адрес, точно зная, что никогда больше не увидят Бена и Стефани.
После отъезда они переписывались в Интернете, обмениваясь незначительными новостями, а через несколько месяцев ни те ни другие больше друг другу не писали.
Прошли, а может, пролетели годы.
Марии исполнилось семнадцать лет.
Она больше не могла жить под одной крышей со своими приемными родителями.
Кларку был поставлен диагноз «шизофрения», у Габи заболевание обнаружили чуть раньше.
Марии было жаль их. Они ведь вырастили ее.
Не просто вырастили, а спасли от другой, гораздо более печальной судьбы.
Ее родители и единственные дедушка и бабушка погибли в автокатастрофе.
И никаких родственников на всем белом свете у нее нет.
Так она всегда думала. И у нее никогда не возникало мысли, что это неправда.
Мария любила своих приемных родителей и долгое время скрывала от окружающих их недуг. Она не хотела, чтобы их тоже забрали у нее – в закрытую психиатрическую лечебницу, насовсем.
Она просто очень боялась остаться одна.
Однако доктора, что лечили ее приемных родителей, уже предложили ей отправиться в специальный центр для подростков, оставшихся без родителей, пока ей не исполнится восемнадцать.
Но она решила, что этому не бывать.
Мария считала себя достаточно взрослой, чтобы самой решать свою судьбу.
«Кто придумал эти глупые цифры? – думала она. – Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать? Они бы поговорили со мной как следует, тогда бы поняли, что я уже давно готова к самостоятельной жизни».
Мария окончила колледж и получила диплом о среднем образовании. Ей хотелось как можно скорее поступить на медицинский факультет университета. Она уже давно решила уехать из солнечной, курортной, фешенебельной Ниццы и вернуться на родину, в туманный северный Брюссель, в город, в котором она родилась. Ее тянуло туда необъяснимо и сильно. И Мария не сопротивлялась этому желанию.
