Но Калашникову, успешно пересидевшему под титулом «конструктора» всю Войну, быть «изобретателем» понравилось – не в танке на прорыв ПТО переть, чай; не на заводе за копейку по десять часов в сутки силикоз или радикулит зарабатывать; и не в деревне, впроголодь, на собственном горбу плуги тягать (время-то послевоенное) – да и, вот незадача, за обычную работу орденов и званий как-то не очень часто дают, а если дают, то обычно не за красивые глазки, а хочется же! К тому же – война закончилась, а, следовательно, появилась некая упорядоченность, и с каждым месяцем всё большая – долго бы ещё мог рассказывать сказки о своём «таланте» МТК, долго бы ещё просидел на непыльной должности?! Надо было «рисковать», иначе рисковал он уже оказаться там, откуда и начинал, от силы на станции Матай (а если бы заинтересовались «органы» его странным финтом из госпиталя сразу в Казахстан – то и ещё дальше, где-нибудь под Норильском). К тому же бездарного, но беспринципного вьюношу с грязноватой биографией (а значит – управляемого и послушного!) приметили «старшие товарищи»; и когда злосчастное постановление перекрыло путь в «гении» непосредственно работникам полигона КБ НИПСВО – а благ им тоже хотелось как раньше, и даже больше – решили выставить оного в виде «лица». Интересы совпали – а методы и ранее не отличались щепетильностью. Попытка по проверенному способу склепать компиляцию из затвора M1 Garand/Carbin и деталей от StG-44/АС-44 со своими собственными «рационализациями», привычно же провалилась, и к «талантам» (не дуракам ни разу – скорее, бездарям как конструкторы) КБ НИПСВО, предположительно, пришла простая, но в чем-то действительно революционная идея – а зачем, собственно, собирать конструкции из деталей от разных образцов с разными принципами решения ключевых узлов? Плохо получается, да и возни много… Доколе так мучаться?! Надо воровать решительно, всю конструкцию полностью! Чтобы не выявлялись внезапно неприятные недоделки и конктруктивные ограничения! Тем более – есть такой образец, и даже фаворит конкурса! Только излюбленную личинку затвора впихнуть, чтоб не обвиняли в плагиате сразу… А дальше – всё как и раньше, хватается заведомо хорошее оружие и бесцеремонно объявляется итогом собственных долгих трудов. Но в 46-м году куда-то пропал таинственный Петров – тот человек, который, предположительно, и переделывал имеющиеся образцы вооружения под апгрейденный гарандовский затвор (а, возможно, сам же этот затвор и доработавший; я никогда не слышал о фиксировании приоритета МТК на конкретных деталях какого-либо образца аж до семидесятых годов, когда на него ринулись оформлять сразу кучу авторских свидетельств – кстати, на что именно даны эти свидетельства, видимо, есть Самая Главная Военная Тайна, поскольку найти перечень самих разработок для то ли 35-40, а то ли чуть не 100 с лишним свидетельств, мне не удалось – а я пытался! Может, колесо тоже ОН изобрёл? Вместе с земледелием и животноводством?)! Понятия не имею, что с Петровым случилось – попал под машину, спился, перевелся в тьмутаракань, демобилизовался, убит «неизвестными лицами», в конце-концов…
Но «таланты КБ НИПСВО» вдруг обнаружили, что «модернизировать» по привычным методам АБ-46 просто некому; некому даже стало, по существующей документации, собрать АК-46! «Самородок», видимо, за пять лет научился только вовремя «так-точно!» отвечать, и срочно (именно срочно – видимо, сами всё же пробовали, но корректно работать получившийся монстр отказывался) понадобился нормальный инженер (да ещё и чёртово постановление подкинули, обломав в лучших надеждах!) – вот и повезли «изобретателя» в Ковров; как оказалось – к начинающему конструктору Зайцеву… Будь все по-старому – что мешало сварганить сначала АК-46, а позже и АК-47 там же, где и СККП-44,45?! Для чего в Ковров переться «самородку», прежде ведь как-то обходился – формально, он и раньше не относился к коллективу КБ НИПСВО, при этом постоянно ошиваясь на полигоне (и выдавая свои поделки с равномерностью метронома – через два-три месяца после ознакомления с новым
