Ирина осталась сидеть на полу в коридоре, глядя на темный проем комнаты дочери. Женщине показалось, что в этот вечер произошло что-то непоправимое. Она поняла, что не получится у них той идиллии, о которой говорила Даша после ухода отца. С трудом поднявшись, Ирина прошлась по квартире, выключая везде свет. Она впервые поняла, что Даша боится темноты. Ей стало не по себе от сознания, что она слишком погрузилась в свои проблемы, позабыв о том, что рядом не меньше страдает маленькая, беззащитная девочка. Наскоро приняв душ, Ирина пообещала себе, что с завтрашнего дня у них начнется новая жизнь. Знакомство со Стасом обязательно приведет к тому, что все станет на свои места.
В это нелегкое время рука помощи, протянутая Стасом, уберегла Ирину от вереницы нелепых, непоправимых ошибок. На следующий день женщина отважилась прийти в кафе, как обещала. На трезвую голову сделать это оказалось сложнее. Ей было так стыдно за вчерашнее, что она едва осмелилась осторожно постучать в дверь директорского кабинета. Ее проводил сюда один из официантов и тут же вернулся в зал. Ирине казалось, что она здесь впервые – вчерашний вечер никак не отпечатался в ее голове. Единственным неприятным воспоминанием была Даша и ее испуганные голубые глаза, сверлившие, пробиравшиеся в самую душу, обвиняющие.
– Войдите, – послышался уже знакомый голос. Ирина покачала головой, что-то пробормотала себе под нос и открыла дверь.
– Добрый день, – тихо сказала женщина и почувствовала, как по лицу, шее обжигающе прокатилась жаркая волна.
– Добрый, заходи, – поднимаясь навстречу, радушно ответил Стас.
Через полчаса он уже был в курсе всего, что происходило с его собеседницей в последнее время. Ему было отчасти знакомо это убийственное состояние собственной никчемности, беспомощности. В такой период в душу можно легко впустить столько негативного, разрушающего. Дубровину совершенно искренне хотелось помочь этой женщине, ее маленькой дочке, которую она любила со всей глубиной и преданностью, на которую способно материнское сердце. Он никогда не был альтруистом, но в этом случае словно намеревался наверстать упущенные возможности творить добро за всю свою недолгую жизнь. Уже допивая кофе, он знал, что постарается устроить ее бухгалтером в этом кафе. Пожалуй, начинать нужно было именно с работы. Главное, чтобы она оказалась среди доброжелательных людей, погрузилась в производственные заботы и отвлеклась от своих мыслей о несостоявшейся семейной жизни. Коллектив маленького кафе подходил для этого оптимально.
Дубровин быстро привел в исполнение свои намерения: принял Ирину на работу в кафе, заведующим которого сам стал недавно. Первый шаг на пути к новой жизни был сделан. Это случилось накануне еще одного важного события в жизни Ирины – ее дочь первого сентября шла в школу. В одном из разговоров Ирина сообщила Стасу об этом со вздохом, качая головой.
– Почему ты так грустно говоришь? – удивился он.
– Даша плачет. Всем праздник, а ей – слезы. Дети бывают очень злыми. Они хвастают, что их поведут на торжественную линейку мамы и папы… Ей так не хватает отца, – Ирина прикурила очередную сигарету. – Он не придет, я знаю. Он сразу сказал, что будет помогать только материально. Не знаю, где у него сердце? Он охладел ко мне, но при чем здесь Даша? Наверное, это свойство некоторых мужчин – забывать о том, что было хорошего в прошлом ради кажущегося безмятежным настоящего. Ладно, что теперь об этом горевать.
– Скажи Даше, чтобы перестала плакать. Я поведу ее в школу. Завтра у нас какое число?
– Тридцать первое.
– Значит так, после работы поедем к тебе. Познакомишь с дочкой, а мы потом с ней обо всем договоримся. Идет? – Стас наблюдал за тем, как целая вереница невысказанных мыслей пронеслась по лицу Ирины. Она медленно затушила сигарету и подошла к Стасу ближе.
– Скажи, пожалуйста, чем я смогу тебе отплатить за то, что ты для нас делаешь? – произнося это своим бархатным голосом, Ирина чувствовала, что сейчас уже не восприняла бы трагически предложение стать его любовницей. Она ощущала прилив нежности к этому большому, щедрому мужчине, смотреть на которого приходилось снизу вверх. Она даже представила, как его сильные руки сжимают ее в объятиях, но насмешливый взгляд Стаса охладил ее фантазии.
