Еще одно проявление ритуального нападения – появление в сознании жертвы удивительно ярких образов. Это могут быть четкие воспоминания о давних событиях, какие-то живые картинки или образ друга, который заявляет, что вы срочно должны приехать на встречу с ним, и связывается он с вами таким способом, потому что у него нет под рукой мобильника. Со стороны такое поведение выглядит как душевная болезнь.
Жертва может ощущать незримое присутствие кого-то рядом, испытывать чувство общей тревоги; у нее меняется восприятие времени, пространства, собственной личности, обостряется чувствительность к внешним раздражителям. Ощущения сопровождаются страхом, подавленностью и чувством безысходности.
У вас, вероятно, возникнет вопрос, как отличить проявление нападения от проблем по части психиатрии? Здесь нужен внимательный анализ своего состояния и сохранение критичности, чувства юмора. Если вы предполагаете у себя наличие психических расстройств, не все потеряно: душевнобольной не способен на анализ, происходящее с ним воспринимается как норма. Если же вы уверены, что это не болезнь, выберите иной путь, который потребует мужества и работы над собой по психотехнологиям, изложенным в книге.
Напоминаю, что чаще всего мы подвергаемся нападениям, манипуляциям и агрессии 2-го типа.
Четыре основные характеристики манипуляций:
• тайный характер воздействия;
• опора на привычную реакцию, стандартные поступки;
• нажим на «кнопки», наиболее актуальные для жертвы;
• скорость, ускорение, быстрый режим в принятии решения.
Внешние признаки манипуляции:
• ощущение неправильности происходящего;
• повышение психологического напряжения, утомляемость;
• необъяснимые и быстрые смены настроения у тех, кто рядом;
• проявление у вас злости, досады, ревности, обиды;
• преувеличение важности того, о чем вас просят.
Люди, ставшие жертвами агрессии, часто обращаются за помощью. Приведу пару примеров.
НЕЗАТЕЙЛИВАЯ ИСТОРИЯ
Деньги не определяли взаимоотношений Вали и Тани. Они знали друг друга со школы, и между ними все было как положено: и задушевные разговоры до утра, и ссоры, и слезные примирения, и признания в сокровенных чувствах. Таня искренне считала, что дружба – прежде всего взаимовыручка, и внушила эту мысль подруге. Она постоянно просила Валю то забрать сынишку из сада, то посидеть у нее дома в ожидании электрика, то съездить с ней к зубному (одна она боялась). Добрая Валя была всегда готова поддержать подругу. Таня много работает, живет одна с ребенком, и к зубному идти одной действительно страшно. А что? Не трудно! Они ведь – лучшие подруги.
Однажды Валя сидела в Таниной квартире с ее маленьким сыном и варила ему кашу. Таня где-то налаживала личную жизнь (мальчику нужен отец), Валя тоже собиралась на свидание. Подруга обещала вернуться в 17:00, и Валя договорилась с приятелем, Дмитрием, на 17:30. В итоге Танька вернулась в 22:00 и вместо оправдания замурлыкала: «Ой, Валюшка, извини… Ты ведь сама говорила – у тебя с ним ничего серьезного. А я замуж собираюсь. Ты же моя лучшая подруга, должна понять». Валя понимать не хотела, раскричалась и расплакалась. После этого Таня наорала на нее, обозвала «бешеной психичкой» и «дурочкой из переулочка», выпроводила из квартиры, хлопнув дверью. Налицо агрессия, чтобы «завиноватить».
ДРУГАЯ НЕЗАТЕЙЛИВАЯ ИСТОРИЯ
Мужа и жену, Виктора и Екатерину, конструкторов, уволили из НИИ по сокращению штата с интервалом в два месяца. Специальность у них была специфическая, в гражданской жизни неприменимая. Уволить уволили, но жизнь продолжается и жить надо. Пока был энтузиазм, они накупили газет с объявлениями о вакансиях, стали обзванивать работодателей и очень быстро выяснили, что везде берут до 35 лет, а знание ПК и английского теперь обязательно даже для офис-менеджера.
– Витя, смотри, сколько объявлений «требуются сварщики». Может, ты от центра занятости пойдешь на эти курсы? Будет специальность и кусок хлеба.
– Вот и иди сама на эти курсы…
Однажды на мелкооптовом рынке Катя увидела за прилавком знакомую по НИИ. Та рассказала, что, став безработной, устроилась торговать.
