- Катрин, - продолжал граф, - я не знаю, что со мной будет, если все это вдруг снова исчезнет из моей жизни… если тебя в ней не будет… Катрин, скажи мне, тогда как я смогу прожить без тебя?
Этот вопрос был скорее риторическим и не предполагал ответа, поэтому Райан наклонился к девушке, заключая ее лицо в кольцо своих рук, и осторожно коснулся губами к ее губам. Райан целовал ее необычайно нежно и осторожно, до тех пор, пока Катрин не ответила на поцелуй. После чего его губы стали более настойчивыми и властными, словно этим поцелуем Райан хотел доказать Катрин и в первую очередь себе, что никому и никогда не позволит их разлучить, и доказывая свою власть над ней. Ее губы были солеными. Райан понял, что она плачет. Его любимая девочка, прекрасная и милая Катрин плачет. Из-за него. Парень не знал, как реагировать на это, поэтому просто продолжал целовать девушку, обнимая при этом ее все крепче и крепче.
Катрин плакала, но сама до конца не могла понять от чего. От фантастического поцелуя? От признания Райана? От чувств переполнявших ее сердце? Или от того, что в один момент она поняла, что не может вот так вот оставить Райана?
Райан вдруг резко оторвался от Катрин и попросил, обжигая щеку Катрин своим дыханием:
- Милая, пообещай мне, что ты всегда будешь со мной. Что бы не случилось…
- Райан я… обещаю… - неожиданно для самой себя прошептала девушка. Она вдруг поняла, что готова остаться с ним здесь навсегда! И плевать на все условности! Что ее держит в двадцать первом веке? Ничего! Родителей нет, родных тоже! Маринка, но она бы поняла и приняла решение Катрин. А здесь есть он – Райан – человек, в которого она влюбилась однозначно и бесповоротно. Хотя есть еще Катрин Де Бланче, о которой девушка совершенно забыла. «Но ведь она его не любит! – мелькнуло в голове девушки, - а плевать на все!» До тех пор пока Райан не скажет Катрин, что она ему не нужна, то она останется с ним!
- Катрин, - вывел девушку из размышлений Райан, - и еще я хочу, чтобы ты знала, - его голос звучал ровно и одновременно серьезно, - что бы не случилось, я никогда и никому не смогу простить предательства! Даже любимому человеку.
От этих слов Райана по телу девушки пробежал холодок, и стало как-то не по себе. Предательство! Неужели он знает, что она не та за кого себя выдает? Нет, это невозможно! А ведь действительно - она его придает! "Нет!"- Катрин быстро махнула головой, желая забыться. Она его никогда не предаст! И все расскажет, но не сейчас! Позже, когда сама во всем разберется!
А Райан снова как ни в чем не бывало, нежно добавил, указывая рукой куда-то перед собой:
- Смотри, это всегда было моим самым любимым местом в поместье! Надеюсь, что тебе это тоже понравиться!
Катрин медленно повернулась в направлении руки парня. Глаза уже почти привыкли к темноте, и девушка увидела, что прямо перед ними постелилась водяная гладь. Это было небольшое озерце, со всех сторон скрытое от постороннего глаза раскидистыми широкими ивами. Кромешную тьму разбавлял свет луны, которая пробивалась сквозь ветви деревьев, оставляла на озере след, отчего вода серебрилась волнистыми складками. Справа Катрин удалось разглядеть небольшую кованую скамеечку, вокруг обсаженную розовыми кустами. Здесь действительно было по сказочному красиво. Как бы это наивно и нелепо не звучало, но девушка действительно чувствовала себя, как в сказке. Все, что окружало Катрин, казалось, сошло с экрана телевизора, из какой-то мелодрамы. Романтика окружающей среды, торжественность признаний, объятия, поцелуи и принц на белом коне. А уж если быть точной, то самый настоящий граф! Катрин с трудом удержала, накатывающий смех. Но от Райана это не укрылось, и он сказал:
- Вот так-то лучше! Люблю, когда ты улыбаешься! Так как тебе здесь?
- Удивительно! – оборачиваясь на парня, воскликнула Катрин, - такая красотища! Я и не знала, что здесь есть озеро!
- Конечно, трудно догадаться! – гордо ответил граф, - Тем более озеро не попадает в поле зрения, и только зная, где оно находиться, можно найти его.
Катрин улыбнулась Райану и медленно подошла к цветущему кусту роз у лавочки, наклоняясь, чтобы понюхать цветы. Парень же тем временем продолжал:
