– Ай-яй-яй, Боренька, разве ж так можно? Хотя бы в магазине постеснялся бы.
Адский дезертир вопросительно уставился на меня.
– Ты о чём это?
– Как о чём? Верни обратно чупа-чупс, который ты украл, или заплати за него, если он тебе нужен.
– Ничего я не украл.
– А ты в карман себе посмотри! Вот лжёт и не краснеет.
Сунув руку в карман, нечистый честно покраснел.
– Это ты украл.
– А вот это уже совсем некрасиво, Боря.
Только я это вымолвил, как понял, что уже сам держу в руке эту самую конфету на палочке. Ой!
– Кто тут что украл? – строгая продавщица вышла из-за прилавка.
– Простите, у меня клептомания, – вдруг покаялся чёрт-искуситель, протягивая женщине чупа-чупс. – Позвольте я ещё и заплачý.
В своей руке я, конечно, уже ничего не обнаружил.
– Спасибо, – потрепал меня по плечу начинающий праведник, когда мы вышли на улицу. – Я устоял перед твоими кознями.
– Да какие это козни! Так, попробовать решил. А ты чуть не скопытился, между прочим.
– Прости. Привычка даёт о себе знать, как безусловный рефлекс, сам еле спохватился.
– Не нравится мне это всё. Получается, чтобы ты был хорошим, мне надо грешить и быть плохим.
– По факту да, но на самом деле всё не так. Являясь на данный момент моим искусителем, тебе будут прощены те дурные поступки, к которым ты будешь прибегать ради меня. Насчёт этого ангел слово дал.
– А-а, ну тогда можно и поискушать. Завтра в церковь пойдём на исповедь-причастие?
– Ты что, изувер?!
– А что такого?
– Как что? Нет, ну допустим, исповедь я ещё пройду. Тебе надо будет сильно постараться, чтобы найти мне батюшку, которого бы я испугался. А причастием ты меня просто убьёшь. Это как для тебя горящего авиационного керосина выпить. Сравнение понятно? Если просто свечки сходить поставить, то я и сам не против, хотя не в каждую церковь войти смогу.
Дожились, братцы! Черти ходят в церковь молиться и свечи ставить!
– Почему не в каждую?
– Если настоятель и основное руководство – люди глубокой веры, нипочём не войду в тот храм. А если силой загонят, лихорадка начнётся, медленно плавиться начну. Но таких церквей в мире очень мало, это я тебе как специалист говорю. Для меня, как для чёрта, церковь – место малоприятное, энергетика всё-таки чужеродная, но брезгливости или отвращения я не испытываю, заходя туда. Один раз я даже уснул на пороге церкви, пока ждал окончания службы и свою жертву. А мы честно пойдём?
– Будет видно. Сегодня на хозяйстве, надо старикам помочь.
Зарядившись пивком, мы с Борюней занялись чисткой сараев. В смысле чистил и вывозил навоз он, а я только показывал рабочие объекты. И, если хотите знать, инициатива была всецело его, я предлагал ему помощь, но черти, знаете ли, пошли такие амбициозные!
– Я обязан привыкать к физическому труду, это для души полезно! – пыхтел он, носясь по двору с тачкой. – Я ещё твоей бабушке сегодня корову доить помогать буду!
О, да! Ретивости ему не занимать! Хотя сначала я думал, что он пошутил. Но когда он начал упрашивать бабушку самостоятельно подоить корову, делая это с видом, как будто вся его чёртовская родня тысячи лет ничем не занималась, помимо дойки коров, а он сам – так вообще потомственный дояр, я понял, что этот сельскохозяйственный деятель не на шутку перегрелся у себя в аду. Ну что, на две минуты его хватило – стаканчик честно надоил. Мы с бабушкой оправданно ржали, прислонившись к стенке, глядя на то, как Борька, пытаясь скрыть дрожь в онемевших руках, издевался над коровой, настырно растягивая ей… эти… ну, вы поняли, и разминая вымя. Корова, повернув голову, удивлённо округлившимися глазами смотрела на своего доильщика, капризно похлёстывая его хвостом по лицу. Но настойчивости у товарища старшего лейтенанта было предостаточно, он, чуть ли не плача, терпеливо продолжал своё дело, пока бабушка, сжалившись, не сменила его, профессиональной хваткой взявшись за дело.
– Никогда бы не подумал, что доить корову НАСТОЛЬКО тяжело! – обиженно сокрушался раздосадованный чёрт.
– Непривычно признавать себя дилетантом?
– Вовсе нет, отсутствие навыка придаёт стремления овладеть им. Если мне будет позволено, я буду практиковаться.
