Именно это Нэйт и намеревался сделать сразу после церемонии – вернуться в город. Или остаться в «Купидоне». Замок Ловз был большим, но делить его с молодоженами было неловко. Стоило спросить Алекса о его планах.
Маркиз последовал за кошкой через дорогу, но, когда та повернула к Одинокому дому, застыл.
В данный момент он был неподходящей компанией для кого угодно, в частности, для мисс Дэвенпорт. Будет лучше, если он немедленно вернется в Лондон. Он сделал то, за чем приехал, – поддержал Маркуса и пожелал ему счастья. Он даже поцеловал невесту. И теперь мог с чистой душой увезти свою депрессию куда подальше.
Нэйт оглянулся на пару весьма грозных туч, маячивших на горизонте. Да. Чем раньше он уедет, тем лучше.
И он продолжил шагать к постоялому двору.
– Муррр-мяу! – Кошка выпрыгнула из кустов и атаковала его сапог.
– Господи, да отстань ты от моей обуви!
Кошка уселась посреди дороги и… ну да, это и вправду выглядело так, словно она мрачно смотрит на Нэйта.
– Ты не пустишь меня обратно к постоялому двору, да?
Кошка обнажила когти.
Нэйт осторожно шагнул в сторону, чтобы обойти животное.
Животное зашипело.
– Я смогу пройти мимо, если захочу, ты же знаешь. И уж точно сумею тебя обогнать.
Кошка показала зубы.
– Ладно, хорошо. Наверное, я действительно должен попрощаться с мисс Дэвенпорт.
Нэйт свернул к Одинокому дому. Кошка следовала за ним по пятам.
* * *
Я старая дева из Одинокого дома.
Анна устроилась на краешке истертого красного дивана в гостиной и уставилась на единственную картину, украшавшую стену: охотничья собака держала в пасти мертвую птицу.
Нужно ее снять. Просто отвратительная картина.
Девушка осталась сидеть.
По дому Анна уже прошлась. Он тоже оказался уродливым. Никто не занимался им в последние годы, а возможно, и никогда не занимался. Ей нужно будет столько всего здесь изменить. В конце концов, она будет жить тут до конца своих дней.
Фу.
Анна испустила печальный вздох и снова уставилась на картину.
А может быть, стоит ее оставить? Каким-то странным образом она вписывается в интерьер.
Анна так нервничала, когда пришло время тянуть жребий, что ей показалось, будто у нее в животе стая птиц терзает корку хлеба. И поэтому так медлила. Зато Джейн не медлила. Она мгновенно, ни секунды не колеблясь, схватила жребий. И Анне пришлось довольствоваться тем, который остался.
Выигрышным.
Анна оперлась подбородком на руки и снова уставилась в остекленевший глаз нарисованной птицы. Джейн опечалилась – на один безумный момент Анна даже подумала, что отдаст ей дом.
Идиотка! Слава богу, она подавила этот импульс.
Теперь, когда в Холле воцарилась Элеонор, этот дом был нужен Анне куда больше, чем Джейн.
Анна взглянула на потолок с голыми балками, на бледно-желтые стены, на темные резные дубовые панели – и зеркало над каминной полкой, в котором отражалось ее мрачное лицо.
Девушка заставила себя улыбнуться.
Черт – стало еще хуже. Она выглядела так, словно нацепила страшную маску.
Поерзав на сиденье, Анна услышала скрип пружин. Было слишком тихо. В Дэвенпорт-холле тоже было тихо – по крайней мере, до приезда мальчиков, – но никогда не было такой мертвой тишины.
Где Поппи? Мне определенно не помешает компания.
Но, если она хотела компании, ей стоило бы пройти в зал и присоединиться к празднующим. Возможно, рядом со счастливыми людьми и она почувствовала бы себя лучше.
Хотя ей пришлось бы тщательно избегать Джейн.
И лорда Хэйвуда.
М-м-м. Он был очень красивым, но таким суровым, когда стоял в церкви рядом с герцогом, а тот произносил слова обета. Интересно, маркиз уже уехал в Лондон?
Анна закрыла глаза. Господи. Я могу больше никогда его не увидеть.
Тук! Тук! Тук!
Девушка подпрыгнула. Кто это стучит в дверь? Возможно, если не обращать внимания…
Тук! Тук! Тук!
Анна вздохнула и заставила себя подняться, а затем пересечь комнату. Это, наверное, папа решил узнать, почему ее нет на празднике.
Девушка распахнула дверь.
Нет, это был не папа.
– О! – Она уставилась на лорда Хэйвуда, а Поппи проскочила в дом мимо ее ног.
Маркиз выглядел странно смущенным.
Он прочистил горло.
– Мисс Уилкинсон сказала, что я вам нужен.
