* * *
Я вынужден был написать официальное письмо руководителю Медицинского центра, отвечавшего за здоровье Президента России. Хочу привести его полностью, поскольку в медицинском окружении Б. Ельцина появлялись обвинения в мой адрес, хотя я так и не понял, в чём — то ли в доносительстве, то ли в перестраховке. Некоторые дошли даже до того, что утверждали, будто мы делаем все, чтобы президенту не проводилось аортокоронарное шунтирование. Они не учитывали, что в сложившейся ситуации у нас оставалось лишь одно решение — провести операцию, чтобы спасти Б. Ельцина. Это было делом врачебной совести, делом нашей чести. Именно исходя из этой позиции, я и написал письмо, которое привожу без сокращений.
"Профессору С. П. Миронову
Уважаемый Сергей Павлович!
Приближается срок, намеченный консилиумом для окончательного решения вопроса о проведении операции Борису Николаевичу.
Я не имею достаточной Информации о ходе предоперационной подготовки и не могу поэтому судить о состоянии пациента. Однако если лечащие врачи и пациент сохраняют своё мнение о проведении коронарного шунтирования в Кардиологическом центре, нам хотелось бы, с учётом тех процессов, которые резко ограничивали возможность проведения операции в августе — сентябре, просить лечащих врачей прежде всего провести тщательный анализ причин анемии с целью исключения возможных осложнений во время операции и в послеоперационном периоде.
Мы просили бы провести подготовительную терапию, направленную на восстановление нарушенного метаболизма, в частности курс лечения предукталом. Материалы об эффективности этого препарата были переданы нами И. В. Мартынову и Е. Е. Гогину.
Естественно, вопросы реактивности, в частности состояние иммунитета, играют решающую роль в послеоперационном периоде, учитывая значимость осложнений, связанных с инфекцией. Вот почему мы считаем, что иммунокорригирующая терапия в предоперационном периоде имеет большое значение для успеха восстановительного периода.
С учётом анамнеза и того состояния, которое мы фиксировали в августе во время консилиума, и оценивая длительность наркоза, который предстоит пациенту, мы весьма обеспокоены возможностью нарушений со стороны центральной нервной Системы и просили бы невропатологов провести терапию, направленную на улучшение её метаболизма и функции.
Мы осознаём всю сложность предстоящего решения вопроса об операции и надеемся на Ваше понимание. Мы были бы благодарны, если бы это письмо было доведено до консилиума лечащих врачей и вошло в Историю болезни пациента".
Я чувствовал напряжение коллектива хирургов и анестезиологов, скрываемое за бодрыми словами, видел нетерпение Р. Акчурина, настроившегося на операцию, но, чётко представляя, что каждый выигранный с положительным сальдо день обеспечивает успех не только операции, но и послеоперационного периода, стремился оттянуть дату вмешательства. Конечно, мне повезло с моими сотрудниками. И Ю. Беленков, и Р. Акчурин, и М. Лепилин понимали меня и верили мне, моему многолетнему опыту. Конечно, больше всех меня понимал М. Лепилин, которому предстояло обеспечить не только благополучие операции, но и самое трудное — "выходить больного", как говорят медики. В целом все понимали, что успех, как и во всём, зависит от команды. Нашей команде, запечатлённой на фотографии, сделанной сразу после окончания операции Б. Ельцину, в России не было равной, утверждаю это без ложной скромности.
* * *
Подходил ноябрь — конец срока, намеченного для подготовки к операции. В первых числах раздался звонок из секретариата А. Чубайса, возглавлявшего в то время администрацию президента. Вежливый голос секретаря попросил меня в 9 часов вечера прибыть в Кремль на заседание. В назначенное время я подъехал к "входу с крыльцом" (так его называли мои старые знакомые, министры сталинского периода) здания правительства. От почти пустой, освещённой тусклыми люминесцентными лампами Ивановской площади веяло тревогой и грустью.
Почему-то вспомнился такой же тревожный вечер 10 марта 1985 года, когда я приблизительно в то же время приехал на заседание Политбюро, чтобы доложить о смерти К. Черненко. Одиннадцать лет разделяли эти даты, но между ними была целая эпоха, которая перевернула весь мир: распад СССР, победа американцев в холодной войне, приход к власти Б. Ельцина, экономический кризис, разруха и обнищание России.
