Мне бывает грустно и смешно, когда я знакомлюсь с характеристиками, которые падкая на "моду" свободная демократическая печать даёт руководителям периода "застоя". (Никто не определил, с какого времени надо вести его отсчёт). Это касается, в частности, и характеристик, даваемых Л. И. Брежневу.
Никто из современных публицистов и политологов всерьёз не задастся вопросом, почему партия выбрала в 1964 году Брежнева и подтвердила свой выбор на XXIII съезде в 1966 году, избрав его Генеральным секретарём. Почему именно он, а не Шелепин, имевший в своих руках большие рычаги влияния на партию, или не Косыгин, которого любили в народе, которого я, например, как и многие, считал и считаю умнейшим человеком и талантливым организатором, которому и до сих пор нет равных? А ведь, может быть, пошла бы по совсем другому пути История нашей страны, История партии, если бы в 1966 году встал во главе не Л. И. Брежнев, а кто-то из этих двоих? Но из Истории, как и из песни, слова не выбросишь.
Но почему всё-таки Брежнев? Чем подкупил он в своей борьбе за власть? Да тем, что как Политик, как знаток политической борьбы он был выше всех. Он был достойным учеником своего учителя Н. С. Хрущёва. Он прекрасно знал человеческую натуру и человеческие слабости. Что значило для секретаря обкома или секретаря крупного горкома, которые в то время определяли жизнь партии на местах, когда первый секретарь ЦК КПСС звонит, иногда поздно вечером, иногда и во время своего отпуска, и интересуется делами партийной организации, спрашивает: как виды на урожай, что с промышленностью, что нового в области, ну и, конечно, как ты себя чувствуешь и чем тебе, дорогой, помочь? Этим ли путём или просто постепенной, незаметной на первый взгляд заменой старых секретарей на более молодых и лояльных, но он обеспечил себе к XXIII съезду партии поддержку подавляющего большинства партийной элиты.
Он прекрасно понимал, что этого недостаточно, необходимо завоевать популярность в народе. И надо сказать, что он это делал не популистскими лозунгами, которыми пестрит наше время, а конкретными решениями, понятными и осязаемыми простыми людьми. Несомненно, что всё это обсуждалось и предлагалось на Политбюро, в правительстве теми же А. Н. Косыгиным, К. Т. Мазуровым, А. Н. Шелепиным и другими. Но ведь выступал-то перед народом Л. И. Брежнев.
Многие сегодня забыли, а в тот период на простых советских граждан произвело большое впечатление решение о пятидневной рабочей неделе. А возьмите другие решения — установление пенсионного возраста для женщин с 55-ти, а для мужчин с 60 лет, оплата труда и пенсии колхозникам, повышение заработной платы и снижение цен на ткани, детские изделия, часы, велосипеды, фотоаппараты и т. д. Разве это не прибавляло авторитета руководству, и в первую очередь Брежневу? И хотя не хватало мяса, ряда продовольственных товаров, эти конкретные шаги, несомненно, прибавили ему популярности.
Тонкий Политик, Брежнев понимал, что жизнь сложна, трудности ещё впереди, некоторые решения поспешны, и поэтому необходимо так утвердить себя в партии, в руководстве страной, чтобы завоёванные позиции были прочны и чтобы рядом не было конкурентов или молодых радикалов, которые в один прекрасный день, воспользовавшись появившимися трудностями, сместят его с поста, как это они сделали с Н. С. Хрущёвым. Ему это удалось блестяще выполнить и оставаться лидером страны 18 лет, причём фактически не работая последние 6 лет.
Буквально через две недели после назначения меня пригласили к Брежневу, у которого в связи с простудой был острый катар дыхательных путей. (Тогда у него не было ещё большой шикарной дачи в Заречье, и жил он в относительно скромной квартире на Кутузовском проспекте). После того как вместе с лечащим доктором Н. Родионовым мы его осмотрели и рекомендовали лечение, он пригласил нас попить вместе чаю. Разговор за чашкой чая зашёл о хоккее, который Брежнев очень любил, о погоде, о предстоящей эпидемии гриппа. Неожиданно он меня спросил: "А как Антонов, всё ещё работает?" Я даже растерялся от такого вопроса, ибо до этого не думал, что Генеральный секретарь может интересоваться фигурой заместителя начальника 4-го управления. "Уж он-то хотел, чтобы не ты стал начальником Управления. Семь месяцев ждал этого места", — продолжал Брежнев. На этом разговор закончился. Я не знал, как его понять. Что это? Просто констатация факта или намёк на то, что Антонов неугоден Брежневу и его окружению? Точки над "i" расставил Б. В. Петровский, который посвятил меня в тонкости создавшейся ситуации.
