За любовью и морковью разговоры перешли к друзьям-товарищам, и оказалось, наш герой живет как веселый топор из села Кукуево: в чей двор попадет, с тем он дружбу и водит. Парень проводил время и с панками, и с ботаниками, и даже с батюшкой из соседней церкви. Ему нравилось ходить на дискотеки, пить пиво в подъездах с девчонками, а на пасху красить яйца с бабушкой и ходить в церковь причащаться. В понедельник он плелся с друзьями-ботаниками в библиотеку читать все, что только можно найти для общего развития, а в воскресенье отрывался в ночном клубе со своим другом «Васькой Гандуком», который бил морды ботаникам и снимал девок на старой тачке своего черепа (то бишь деда). Задушевный рассказ полился, как извилистая кукуевская речка.
– Я люблю ходить в церковь, даже Ваську Гандука туда водил. Но тот церковь не любит, только иеромонаха Дионисия уважает. Ради него и просыпается в воскресенье, утром плетется в храм. Отец Дионисий строгий такой мужик, твердый. С ним поговоришь, и жить дальше хочется. Васька говорит: «Пока такие люди есть и о нас заботятся бесплатно, жить не так плохо, даже смысл какой-то видишь…»
Васька считает, церковь только тем и полезна, что дает возможность правильно жить таким людям, как отец Дионисий, и спасать от самих себя нас, «придурков». Он не доверяет организациям, верит только в людей. Странный человек, у него на все свое мнение… За это его и уважаю!
Я и сам думаю, что церковь с ее правилами сама по себе меня так «не торкает», как разговоры с отцом Дионисием. В нем столько души и участия! Как его на всех хватает только?
Затем разговор зашел о родителях, и наш герой рассказал одну душераздирающую историю, произошедшую с ним не так давно.
Два года назад, ему тогда было пятнадцать лет, наш парнишка стал слишком уж сильно конфликтовать с отцом. Его родитель строгих правил и древних устоев, мог выдать и трехэтажное матерное ругательство, и подзатыльник отвесить, и даже выпороть почти взрослого уже парня. Отец цеплялся ко всему – и к сигаретам, и к запаху алкоголя, и к вечным двойкам в дневнике мальчишки.
Однажды после очередного скандала с летающими табуретками наш герой, заработавший синяк под глазом, страшно разозлился. Отец настолько вывел его из себя, лишил здравого смысла и наполнил злобой такой силы, что парень решил зарезать обидчика ночью, когда тот уснет, чтобы раз и навсегда прекратить ежедневное унижение. Когда предок угомонился и беззаботно ушел смотреть телевизор, сын прокрался в кухню, выбрал подходящий нож и спрятал под подушкой.
Наступила ночь, безлунная и бессонная, в груди все клокотало от ненависти и жажды расправы, а в голове крутилась залихватская наглая мысль: «Что, слабо?!»
Брать себя «на слабо» никому не «слабо», поэтому наш герой лежал и ждал, когда уснет отец. Вот уж утихло бормотание телевизора, из комнаты донесся нарастающий храп. Руки и ноги нашего героя начали колоть маленькие иголочки, в груди бешено заколотилось сердце. Надо вставать… Вставать… Но глубоко в душе творилось странное: вроде и идти надо, да все что-то останавливает. Еще это залихватское «слабо», твердящее, что настоящим мужикам никогда не слабо.
Что делать?
И тут отчетливо в голове парня прозвучал голос: «Не ты создал этого человека – не тебе его и убивать!» В теле все сразу стихло. Черная ночь стала теплой и бархатной, а в душе поселилось то самое блаженное чувство, которое испытываешь после душевного общения с батюшкой, когда плывешь по улице не чуя ног, а душа летит хоть и рядом, но так высоко-высоко, и все существо твое наполнено благодатью.
– Даже не знаю, что бы со мной сейчас было, кем бы я стал, если не тот голос. Наверное, моя судьба сложилась совсем иначе, я полностью бы утратил веру в жизнь и потерял связь с тем, что толкает нас действовать, совершенствуя мир. Ведь мы живем только благодаря этой связи и вере, хотя не думаем часто, что верующие.
Конечно, эта история никак не повлияла на образ жизни молодого человека. Он продолжал ссориться с отцом, может, чуть реже, да и злобы поубавилось. Так же пил пиво с девчонками, периодически покуривая травку с панками, так же ходил в церковь поговорить «за жизнь» с отцом Дионисием, лишь когда душа тянула.
