— Заходите, заходите, — сказал пэр Англии. — А я пойду, переоденусь.
Женщины бывают и хорошие. Пока лорд Эмсворт надевал костюм, в котором был особенно похож на очень мелкого служащего, незнакомка создала мироздание из хаоса. Она не только уняла вконец разгулявшиеся яйца, но и поджарила тосты с теми ломтиками, и сварила кофе. Словом, получился истинный пир, и повеселевший аристократ принялся было за еду, как вдруг заметил непорядок.
— А ваша тарелка где? — спросил он.
— Моя? — удивилась гостья. — Мне тоже можно?
— Еще бы! — ответил лорд.
— Спасибо вам большое, — сказала она. — Я очень хочу есть.
— Омлет, — сказал он сквозь омлет, — просто замечательный. Соли?
— Спасибо.
— Перцу? Горчицы? А вот скажите мне, — решился он, — почему вы спросили про энциклопедию? Очень любезно с вашей стороны, — поспешил прибавить он, — но в чем тут дело?
— Я их продаю, — честно отвечала она.
— Продаете?
— Да.
Хотя о лорде Эмсворте говорили, что он не намного глупее средней медузы, он понял.
— А, да! — сказал он. — Понятно. Вы их продаете.
Она не возражала, но уточнила:
— Только никто не покупает.
— Почему?
— Не хотят.
— Не хотят?
— Да.
— Энциклопедию в переплете?
— Ну, может, и хотят, но скрывают.
— Ах ты, Господи! — сказал лорд Эмсворт, глотая ломтик ветчины. — Это же вам неприятно!
Девушка согласилась.
— Зачем же вы их продаете?
— Ну… как бы это… В общем, я рожаю.
Лорд Эмсворт испугался.
— Нет, — сказала она, — не сейчас. Зимой. А это дорого, понимаете?
Лорд Эмсворт понял.
— Когда родился Фредерик, — сказал он, — моя покойная жена все жаловалась на расходы. Она говорила: «Боже мой, Боже мой. Боже мой». Она еще была жива, — пояснил он.
— Эд работает в гараже, — сообщила гостья.
— Правда? — откликнулся граф. — Простите, а кто это?
— Мой муж.
— Ах, муж! Значит, муж. В гараже.
— Он очень мало получает, совсем не остается на лишнее.
— Это на детей?
— Ну.. да, на детей. Вот я и нанялась. Конечно, Эд ничего не знает, а то он упал бы в обморок.
— У него обмороки?
— Ну… он хочет, чтобы я побольше отдыхала.
— Это хорошо.
— Хорошо-то хорошо, а как? Вот и продаю энциклопедии.
— Спортивные?
— Да. В переплете. Один доллар с пяти. Мозоли натерла, вы бы видели!
Лорд Эмсворт начал было: «С превеликим удовольствием…», но тут явилась мысль. Это с ним бывало, весной тысяча девятьсот двадцать первого года и летом тридцать третьего.
— Я их продам, — сказал он.
— Вы?
Мысль была такая: далеко не всякий продаст спортивную энциклопедию; он продаст; значит, он не хуже всяких там Фредди.
— Я, — подтвердил он.
— Да вы не сможете.
Волна достоинства и уверенности захлестнула его.
— Кто, я? — удивился он — Мой сын Фредерик продает этот корм, а я что, хуже? — Он прикинул, удастся ли выразить, как жалок его сын, и решил, что не удастся. — В общем, положитесь на меня.
— Как же… — начала она.
— Не спорьте, — властно сказал он. — Отдыхайте. Через две минуты он шел к соседнему саду. Волна где была, там и осталась. Граф вспомнил, что он знает про соседа. Уехала жена, развлекает каких-то блондинок… Конечно, похвального здесь мало, но есть какая-то смелость, спортивный дух. Кому еще и читать эти энциклопедии!
Жизнь так трудна отчасти и потому, что волны достоинства и уверенности держатся недолго: нахлынет — и отхлынет, а ты крутись. Когда лорд Эмсворт подошел к воротам, мысли у него путались, ноги — дрожали.
Как вести дело, он знал: стучишься в дверь — задаешь вопрос — очаровываешь хозяина. Легче легкого. Но, войдя в сад, лорд Эмсворт снял пенсне, протер, снова надел, поморгал, что-то проглотил и потрогал подбородок. По удачному выражению Шекспира, «не смею» вступило в спор с неумолимым «надо», как у злосчастной кошки из присловья, когда дорогу огласили гудки, визг тормозов и визг женщин.
— О, Господи! — сказал лорд Эмсворт, пробуждаясь. Автомобиль, едва не нанесший урон Палате лордов, был набит блондинками. Одна сидела за рулем, другая — рядом с ней, третья и четвертая — сзади, а у передней боковой на коленях сидела белокурая собачка. Все верещали, собачка — по-китайски.
— О, Господи! — сказал лорд Эмсворт. — Простите меня, пожалуйста. Я задумался.
