Он заколебался.
— Единственное и самое главное, что я могу сделать для своего ребенка, — это обеспечить его всем необходимым, — произнес он медленно и внушительно. — Не каждый родитель делает это, и, поверьте мне, дети в таких случаях страдают.
— Конечно, материальная поддержка очень важна, но так легко перегнуть палку… Я просто предлагаю вам быть с дочкой помягче.
— У меня нет времени. Ни на что, кроме работы. Поэтому я нанял вас.
— Неужели вы хотите сказать, что не в состоянии освободить хотя бы немного времени?! — Мэгги оглядела богатый кабинет: кожаные кресла, каменный камин, восточные ковры. — Это одна комната из сорока как минимум. Вашей собственности хватит многим людям. Вы уже обеспечили себя и «Харрисоновскую спутниковую сеть». Я просто не поверю, что вам необходимо целый день сидеть в офисе, чтобы заработать себе на пропитание.
Алекс вслед за ней обвел комнату взглядом и устало ответил:
— Я не хочу вам ничего доказывать. Извините, но меня ждут дела.
— Как это типично, — горько произнесла Мэгги.
— Что? — спросил он, порывисто обернувшись.
Мэгги пожала плечами:
— Вы. Такие мужчины, как вы. Если проблему нельзя разрешить при помощи денег, вы отворачиваетесь и делаете вид, что ее не существует вообще.
Алекс покачал головой, направляясь к выходу.
— Такое у вас обо мне мнение? — поинтересовался он через плечо, уже спускаясь по лестнице.
Мэгги упрямо следовала за ним.
— Это еще не все, что я о вас думаю.
— Я польщен. — Алекс открыл дверь домашнего гимнастического зала и вошел.
Мэгги проскользнула вслед за ним и добавила резко:
— У вас еще неприятная страсть к сарказму.
Он остановился и повернулся к ней.
— Скажите мне, Мэгги Уэллер, у вас есть хоть одно мнение, которое вы держите при себе?
— Да, как раз сейчас одно завалялось, — ответила она невозмутимо.
Последовала напряженная тишина. Потом, к изумлению Мэгги, Алекс расхохотался. Его смеющееся лицо стало совершенно мальчишеским. Улыбка на мгновение приоткрыла те его черты, о которых Мэгги и не подозревала, и теперь она знала о нем больше, чем если бы они проспорили целый день.
— О'кей. — Алекс еще некоторое время глядел на нее веселыми глазами. — Давайте поговорим о том, как бы вам остаться. Ради Кэт и ради вас — и, может быть, даже ради меня.
Собственно, Алексу было все равно, останется Мэгги или нет. Если он и сделает что-то, то исключительно ради дочери. Алекс стянул пиджак и небрежно повесил на деревянную вешалку в раздевалке. Белоснежная рубашка обтягивала его мощную фигуру. Открыв шкафчик, он достал оттуда шорты и футболку.
— Вы позволите мне переодеться? — с надеждой спросил он.
Мэгги опомнилась и отступила за дверь.
— Вы сказали, и ради вас тоже?
Несколько секунд длилась пауза, потом он ответил:
— То, что хорошо для моей дочери, хорошо и для меня, разве нет? — Алекс вышел из раздевалки в майке и поношенных шортах.
Мэгги нервно сглотнула, уставившись на великолепное тело. Она никогда не видела своего шефа столь обнаженным. Бледный шрам на мускулистом плече произвел на Мэгги странное впечатление: в первый раз она заметила в Алексе героическую суровость черту, не свойственную бизнесмену.
— Жизнь — не только тяжелая работа, — мягко проговорила она.
Алекс, казалось, не заметил, с каким интересом Мэгги разглядывает его.
— Это вы так думаете, — возразил он, принимаясь за разминку. Игра мускулов под гладкой кожей заставила Мэгги подумать о силе этих рук и о крепких объятиях…
— Единственная возможность для вас остаться в Америке… — продолжал он, — единственное, что мне пришло в голову… — Алекс оставил штангу и помахал руками.
— Что же вам пришло в голову? — Мэгги не скрывала изумления. «Значит, все-таки есть выход?»
Он медленно повернул голову.
— Это несколько экстремальная мера… даже слишком экстремальная.
— Вы предлагаете мне остаться нелегально?!
Он встретился с Мэгги глазами и снова взялся за штангу.
— Нет, нет, конечно, — Алекс опустил штангу на грудь, испытывая терпение Мэгги. Его мускулы опять заиграли, на коже выступил пот. — Совсем другое.
Мэгги не сводила с него глаз.
Алекс досчитал до двенадцати, положил штангу, лицо его приняло непроницаемое выражение.
