Он взмахнул кинжалом перед самым лицом Эйлин. Она испуганно вскрикнула и отвернулась.
— Эй, поосторожней с кинжалом, — бросилась на защиту девушки Фиона, пытаясь прикрыть ее своим телом.
Гилрой не без удивления воззрился на нее.
— Вот уж не думал, что ты будешь возражать против того, чтобы я перерезал ей горло.
— Что? — Фиона была шокирована услышанным.
— Если она погибнет, то граф уже не сможет жениться на ней.
— Это отвратительно! Как ты смеешь такое говорить?! — Возмущению Фионы не было границ.
Гилрой покачал головой.
— А что ж тут удивительного? Часто правда очень неприглядна, миледи. Не стоит обманываться на этот счет.
Гилрой опять поднес кинжал к груди Эйлин. Та испуганно вскрикнула, а он и бровью не повел. Точным, быстрым взмахом он рассек веревки на ее руках. Затем, нащупав другой рукой веревки на ногах Эйлин, он разрезал и их. Фионе показалось, что Гилрой как-то слишком нежно касается ног Эйлин. Он вскинул глаза, заметил ее взгляд, недовольно нахмурился и опустил подол юбки Эйлин.
Тем не менее в глазах Гилроя явно вспыхнул странный огонек. Фиона отвернулась от него и оценивающим взглядом окинула окружавший их лес, прикидывая, куда им с Эйлин следует бежать и далеко ли они смогут уйти от своих сторожей.
Гилрой перехватил ее взгляд.
— Эй, помните о данном вами обещании, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Вам не уйти далеко, и мы вас опять схватим, но тогда я уже ни за что не отвечаю.
— Мы обещали слушать ваши указания, — не без достоинства заметила Эйлин. — Но не обещали, что не будем пытаться убежать.
Гилрой чуть не покатился со смеху.
— Больно бойкая ты на язык, как я погляжу. Диву даешься, какая смелая дочь у Синклера.
Эйлин встряхнула головой.
— Прекратите насмехаться надо мной, да еще и тыкать. Я ведь леди, сэр.
Гилрой улыбнулся. Эта улыбка, нежная и лукавая, очень походила на улыбку Гэвина. От такого поразительного сходства у Фиона больно и сладостно защемило сердце. Надежда вспыхнула у нее в груди — похоже, Гилрой под внешней оболочкой жестокости и злобы прячет остатки чести и благопристойности.
— Ладно, ладно, не стоит так кипятиться. Так или иначе, но вы в моей власти и будете выполнять все, что я скажу. Ясно?
Лицо Эйлин вспыхнуло от негодования.
— Если с нами что-нибудь случится, то мой отец отрубит вам голову и поднимет ее на копье.
Гилрой добродушно рассмеялся от подобной дерзости.
— Миледи, — не без издевательства произнес он, — сначала он должен поймать меня.
— Эван!
Они все обернулись на оклик. Мрачный Алек стоял между ними и группой мужчин, явно сдерживая их попытку приблизиться к женщинам.
Выражение лица Гилроя мгновенно изменилось. Оно стало жестким и настороженным.
— Лучше держитесь поближе ко мне, понятно?
— Граф заплатит вам щедрый выкуп, — торопливо выпалила Фиона.
Он бросил на нее надменный взгляд, а губы искривились в злобной ухмылке.
— Мне нужны не столько деньги, леди Фиона. Впрочем, я полагаю, вы догадываетесь об этом.
Загадочные, полные скрытого и пугающего смысла слова Гилроя наводили страх. Фиона и Эйлин молча, с явной тревогой на лицах смотрели вслед удалявшемуся Гилрою.
Эван громко выругался. Подстрекаемые вечно недовольным Магнусом разбойники начали открыто проявлять недовольство. Одни, обуреваемые жадностью, пытались назначить как можно больший выкуп за пленниц. Другие возражали против выкупа, боясь мести графа, когда он узнает, кто именно покусился на честь его невесты и любовницы. Была еще одна группа, впрочем, немногочисленная, склонявшаяся к хорошо известному, но крайне жесткому мнению, суть которого состояла в том, что надо просто избавиться от этой проблемы.
Громкая перебранка, взаимные оскорбления настолько накалили атмосферу, что достаточно было малейшей искры, чтобы между членами шайки вспыхнуло настоящее побоище. И Гилрой нисколько не сомневался, против кого в первую очередь будут направлены выхваченные из ножен мечи. Разумеется, против него.
А ведь как он радовался тогда, когда удалось выследить леди Фиону, которая выехала едва ли не одна из замка, а следом за ней леди Эйлин, и тоже без охраны. Как назло, удача грозила обернуться бедой. Конечно, ни в коем случае этого нельзя было допустить.
