Иван старался подобрать слова, но у него не получалось, а я уже по его глазам видела, что права.
– Не напрягайся так, я все поняла. В чем проблема в их отношениях, если симпатия присутствует с обеих сторон?
– Она из состоятельной семьи, – просто ответил Ройс.
– Я так понимаю, что ее родители о нем не знают, так как отношений нет. Это «тараканы» Марка?
Старший группы кивнул, добавив:
– Неудачный опыт в прошлом.
– М-да… – пробормотала я. – Что ж, помогу любящим сердцам соединиться в безудержном воссоединении настоящего чувства.
– Как-то это очень невесело прозвучало, – неуверенно заметил Ройс.
– Зато оптимистично!
Я уже собиралась покинуть бокс, когда Иван меня остановил.
– Мэм…
– Слушаю?
– Почему вы… это делаете? Вы ведь просто наш куратор и не обязаны вмешиваться в личные вопросы.
– Считай, это моя добрая воля. Я женщина и в какой-то мере романтичная натура, а любовь… ее надо беречь. Это очень хрупкое чувство, которое возникает нечасто. А для ракшей она особенно ценна, – улыбнулась я Ивану. – Понимаешь меня?
Повернувшись к выходу, я нос к носу столкнулась с Рейнолом Ройсом. Тот стоял на пороге бокса и переводил взгляд с меня на брата. Нет сомнений, он слышал мои последние слова. Я поморщилась. Этот ракш и так считает, что у меня роман с его братом, а тут я дала такой повод думать обо мне еще хуже. М-да…
– Адмирал Ройс, – кивнула я.
– Адмирал Эрум, – прозвучало ответное приветствие.
– Видимо, у вас тут намечается семейное общение, поэтому оставлю вас, – и, посмотрев на Ивана, я вышла прочь.
Всю дорогу до своего бокса меня преследовало необычное ощущение, что стоило остаться. Но зачем? Странно все это…
Иван Ройс
Часто говорят, что интуиция для ракшей – это не вымысел, а суровая действительность. И моя сейчас кричала, чтобы я бежал к окну и выпрыгивал из него как можно скорее, несмотря на высокий этаж. Ибо если останусь здесь, то будет еще хуже.
Что-либо понять по мимике брата было невозможно. Он молчал и задумчиво постукивал пальцами по спинке дивана в гостиной. Я вырос с ним и знал, что вот такого состояния Рейнола стоит бояться больше всего.
У меня имелись некоторые предположения, из-за чего он может быть настолько недоволен. Если они верны, и мой брат влюбился в адмирала Эрум, то сцена, которую он узрел несколько минут назад, вряд ли его обрадовала. Мягко говоря.
– Иван… – начал вернувшийся Илья и, увидев Рейнола вместо куратора, смолк.
– Гер, выйдите, – прозвучал тихий приказ.
Несмотря на то что побратим был младше меня на несколько лет, инстинкт самосохранения у него работал исправно, поэтому друга просто вынесло за дверь, а я сглотнул.
– Иван, я сейчас задам тебе пару вопросов, и от твоих ответов будет зависеть направление нашего дальнейшего разговора. И помни, я хорошо распознаю ложь.
– Да о чем речь, – закивал я, начиная прикидывать пути отступления.
Пожалуйста, только не спрашивай, о чем я предполагаю. Только не об этом…
– Как ты относишься к Белле Эрум?
Черт! Подумав и глубоко вздохнув, я решил не врать:
– Она совершенно потрясающая. Ею невозможно не восхищаться, что я и делаю. А еще я ее очень уважаю.
– Тогда скажи мне, какие отношения тебя связывают с куратором?
– Сугубо деловые, – вот этому вопросу я обрадовался неимоверно, он мог спасти мою шкуру от трепки. Но не спас.
Метнувшись ко мне, Рейнол схватил меня за горло и, приподняв, прижал к стене. Смотреть в лицо взбешенному брату было жутко, он словно маску смерти надел.
– Единственная причина, благодаря которой твоя участь еще не решена, это то, что ты мой брат. Поэтому я тебя по-родственному предупреждаю: не иметь никаких отношений с Беллой и воспринимать ее только как командира. Это понятно?
Я кивнул, так как говорить не мог при всем желании, и уже в следующее мгновение полетел на пол, чтобы откашляться.
– Ты что, серьезно мне угрожаешь? – выдохнул я, прислонившись к стене.
– Да, – холодно бросил Рейнол.
И я понял: он полностью потерял над собой контроль. О Белле сейчас ходят разные слухи, как и откуда взявшиеся, непонятно. Сегодняшняя сцена просто-напросто дожала мужика. Если бы я не видел то, что происходит в данный момент своими глазами и не почувствовал на своей шкуре, то просто не поверил бы.
