Сейчас до меня начало допирать. Пять лет с ней под одной крышей, да плюс Дэн… Мама, у меня же Дэн!!! Да такой девицей и святой бы увлекся, а насчет того, что Дэн кроме меня никого вокруг не видит — я была совершенно не уверена.
И что мне делать, люди?
— Так как, можно Маню увидеть? — прошептала девица с каким-то отчаянием в голосе. Я посмотрела на нее — девчонка была явно замучена долгой дорогой. Плюс — ошеломлена моим домиком для новых русских. Плюс — она заранее боялась неведомую Маню, которая тут живет.
— Проходи, — вздохнула я и обернулась к Дэну, собираясь выгнать его недрогнувшей рукой, только бы сократить его контакты с этим ангелочком. К черту! Пусть лучше он на меня всерьез обидится, нежели потом наблюдать его влюбленным в тетираину дочку.
Однако мерзавец, когда я обернулась, стоял на коленях. Одну руку он приложил к сердцу, во второй он держал вытащенный из вазы букет роз, с которого капала на паркет вода.
— Донна Магдалина, — проникновенно глядя на меня, заговорил он. — Я старый солдат, и не знаю слов любви, но при виде вас мое сердце разрывается от нежности…
У меня аж руки опустились.
Дэн, нахально улыбаясь, достал из кармана ключи от своего коттеджа и протянул их мне.
Что мне оставалось делать?
Я вздохнула и выдала ему карту от своей квартиры.
И только он собрался меня хорошенечко, минут на десять, поцеловать, как от двери послышалось шуршание. Сонька явно решила воспользоваться моим приглашением. Я внимательно посмотрела на Дэна. Слава Богу, ничего кроме некоего раздражения у него на лице не появилось. Но — черт возьми! — мужчины — они такие притворщики!
Я вздохнула, решив про себя жестко контролировать их отношения, и повернулась к Соне.
— А Маня-то где? — у нее так и был трогательный потерявшийся вид.
— А Мани тут вообще нет, — спокойно пояснила я.
— Как так? — вскинула она на меня измученные глаза.
— Терпеть не могу, когда меня так называют, — пояснила я. — Магдалина я.
— Простите, — прошептала девчонка, заливаясь пурпурной краской.
— Да не, ты в голову не бери, — посоветовала я. — Разувайся, и пошли устраиваться. Это, кстати — Денис, мой муж. Любимый муж.
Я намеренно выделила голосом последние два слова. Я предупреждала ее — чего тут было непонятного. Денис приосанился и схватился за Сонькины чемоданы.
— Давайте, девушка, я вам помогу, — вежливо предложил он.
— Да не, дядя Денис, что вы, я сама, — путаясь в словах, отнекивалась Сонька.
Лицо Дэна приняло озадаченное выражение. «Дядя Денис»? Да парню всего-то двадцать девять лет!
Нормально! Девчонка начинала мне нравиться.
— Пошли, чадо! — ласково улыбнулась я и повела Соньку в ближайшую гостевую комнату на втором этаже.
Там она села на краешек кровати и тихонько меня заверила:
— Я, тетя Магдалина, как мышка буду, вы меня и не увидите, и не услышите. По дому все вам сделаю. Я б вас и не стала стеснять, да деваться некуда — не дают в университете места в общежитии. Все по большому блату, а где его взять?
«У тебя зато любой блат найдется!» — утешил меня внутренний голос.
А что? Это мысль! Отправлю девчонку в общежитие, и буду помогать материально — чем не выход?
— На кого учишься-то, Сонь? — поинтересовалась я.
— Я на ФРГФ — факультет Романо-германских языков поступила, — с гордостью ответила Соня. — Переводчиком буду! Правда, все же на платное отделение — бюджетное место дороже стоит.
— Погоди, — нахмурилась я. — Бюджетное — значит, бесплатное?
— Бюджетное — значит престижное, ведь только очень умные ученики смогли бы выдержать экзамен, — объяснила мне она.
«Девочка еще и не дура», — скорбно отметил внутренний голос.
— Погоди, — почесала я в затылке. — А ведь мать мне вроде говорила, что ты школу с золотой медалью окончила — и что, все равно на бюджетное не взяли?
— Так говорю же, бюджетное — оно дороже платного, я и рассудила, что зачем деньги зря переводить? — терпеливо повторила мне Сонька.
«Ничего не понимаю я в этой жизни!», — озадаченно сказал внутренний голос.
— Я, тетя Магдалина, буду с ранья уходить, и поздно — поздно приходить, — жалобно глядя на меня, продолжала Сонька. — Вы меня и не увидите. Мать скоро кабанчика заколет, сюда привезет, картошка опять же своя, капуста — не объем я вас.
