Соня не собиралась как-то менять свою жизнь, исправлять ошибки и что-то кому-то доказывать. Это было бесполезно. Денис сделал все для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений в ее желании быть рядом с ним. Он годами уверял всех окружающих, что они счастливы. Раньше Соня думала, что это просто попытка быть не хуже других, доказать свою мужскую состоятельность или что-то в этом роде. Сейчас же понимала, что таким образом он просто хотел досадить брату еще больше. Ведь теперь, когда Дан вышел из тюрьмы, ему не составит труда узнать, как она жила все эти года. А газеты часто пестрели яркими заголовками и фотографиями, где Соня счастливо улыбалась мужу, целовала его на камеру и всячески показывала свое довольство жизнью. Да и все вокруг видели это - все окружение, в котором крутились братья.
И дело было не только в бесполезности ее попыток опровергнуть все. Она была уверена, что, скажи она правду - о браке, о сыне, обо всем - Дан бы ей поверил. Наплевал на всех и поверил. Но она попросту не могла этого сделать. Не смогла бы показать ему свою любовь, как доказательство ее невиновности. Она выжгла в себе это чувство, чтобы не страдать понапрасну. Вырвала из сердца привязанность и тоску. Остались лишь приятные воспоминания, ностальгии которых она поддавалась очень редко. Лишь в те моменты, когда ее не спасало присутствие в ее жизни сына. Всего несколько раз за все это время она позволила себе слабость - плакать и думать о том, как все могло бы сложиться по-другому. Но это были пустые мечты, и она просто заставляла себя не фантазировать.
А другой причиной было нежелание впутывать во все это Тимура. Соня понимала, что Дан наверняка даже не предположил, что Тим может быть его сыном. Он, скорее всего, уже видел его фотографии. И сделал соответствующие выводы. И сейчас, узнай он о том, что сын его, начнется война. Бедного малыша будут разрывать. И девушка сомневалась, что кто-либо отступит добровольно. Денис любил его как родного, а Дан, не питающий к нему отцовских чувств, по банальной причине незнания, будет просто добиваться того, что по праву принадлежит ему. А страдать будет ее малыш. Ей было плевать на себя и свои желания и чувства. Но давать мучить своего сына она не даст никому. Пусть лучше все остается как сейчас, ведь как прежде уже не будет никогда.
Я ему и не нужна, - спокойно пожала плечами Соня на заявление мужа.
Ошибаешься. Он захочет вернуть все, что принадлежало ему.
Соня даже не обратила внимание, что ее просто причислили к списку вещей, не больше. Не считали за человека и за личность. Но она и не стремилась к этому. Как и на многое, на это ей было плевать.
Не вздумай сказать ему правду. И о Тимуре в том числе, - грозно предупредил мужчина. - Ты знаешь о последствиях. Ради сына я пойду на многое, но не отдам его.
Знаю, - только и сказала девушка.
И ты продолжаешь поддерживать видимость счастья - думаю, не стоит напоминать об этом.
Мы играем дальше, - цинично хмыкнула Соня. - И правила игры мне знакомы.
Хорошо. С остальным я разберусь сам. Не вмешивайся и не путайся под ногами.
Я хотела бы уехать куда-нибудь подальше от вас. Не хочу, чтобы Тимур смотрел на ваши кровопролитные воины.
Нет, - непререкаемо ответил Денис. - Ты будешь рядом со мной. А вмешивать Тимура я не буду ни в коей мере. Дан твердо уверен в том, что он мой сын. Даже не подозревает о возможности своего отцовства.
"Еще бы он подозревал" - подумала невесело Соня. Денис даже свидетельство о рождении исправил, поставив дату рождения Тима, на несколько месяцев позже. Теперь только она поняла, что это понадобилось не для общественности, а конкретно для одного человека - Дана.
Денис бы и рад отстранить Соню от всего происходящего. В первую очередь он боялся, что возвращение Дана повлияет на ее чувства, заставив их затмить голос разума, к которому она пока что прислушивалась. А, во-вторых, ему просто необходима была Соня рядом. Только так он сможет доказать свое превосходство брату. Странной была сейчас эта мелочность, но не уступить ей Денис не мог. Это буквально было заложено в него. Он ведь постоянно делал это прежде - пытался что-то доказать и уверить в своих возможностях. И сейчас просто все взыграло заново. Этот уверенный взгляд брата, его вновь обретенная свобода действий. Да еще и Антон нагнетал уверениями в том, что если и прежде с Даном практически невозможно было сладить, то сейчас его власть перешла все границы. А еще в глубине души вновь разгорелась зависть. И если прежде Денис понимал ее, то сейчас не обратил внимания на скребущих в душе проснувшихся после долгого сна кошек.
