Энни любит выдерживать паузы, словно тщательно подбирая слова. Но даже не сомневаюсь, что она подготовила речь заранее. Ее называют не только Циклоном Энни, но еще и Бомжихой. Из-за удручающего неумения одеваться и из-за привычки ходить с пластиковыми пакетами, набитыми всевозможными документами.
Вот и сейчас она перебирает бумаги, лежащие у нее на коленях. Еще одна идиотская привычка. Отчеты, журналы, просто белые листы – она постоянно таскает с собой целую гору бумаг, чтобы с ними сверяться и перекладывать с места на место. Она редко когда их читает. Как люди, которые носят очки без диоптрией, потому что считают, что в очках у них умный вид. Не знаю, зачем она это делает; она должна понимать, что я давно раскусил все ее хитрые приемы. Эта пантомима может произвести впечатление разве что на вчерашних студентов-троечников, но уж никак не на старину Бакса. – Жалко, что ты не умеешь работать с людьми… что у тебя еще нет чувства такта, какое было… у того же Херби. Я как раз вспоминала Херби, кто-то сегодня о нем написал в своем блоге. Жаль, что все так получилось. Ты, наверное, коришь себя за то, что покинул его в беде.
Она ударила по самому уязвимому месту. Полоснула мне прямо по горлу, метя в яремную вену, в самом разгаре съемок, в баре в иерусалимском отеле. Это Перл-Харбор. Вероломное нападение без объявления войны. Классический терроризм. Взрываешь бомбу, и пока уцелевшие приходят в себя, взрываешь еще одну.
Я знал, что так будет. Я еще в самом начале решил пропускать мимо ушей все, что скажет Энни, даже если она обвинит меня в зверском детоубийстве или изобретении рабства. Но она явно готовилась и размышляла, чем меня можно задеть. Это тщательно разработанная провокация, и я чувствую, как закипаю внутри. Женщина, которая не умеет снять крышку с объектива и не знает, как включить камеру, женщина, которая не может прицельно поссать в ведро тугой жаркой струей, женщина, чье умение общаться с людьми ограничивается отточенным навыком доводить их до отчаяния, – эта женщина говорит, что мне надо больше смотреть телевизор и что я бросил Херби в беде…
К счастью, я уже взял себе виски со льдом и могу сделать долгий глоток. Этой хитрости я научился у Херби: когда на тебя нападают, откройся атаке. Когда атакующий берет разбег, чтобы посильнее тебя пнуть, распахни перед ним дверь. Используй ускорение против него самого. Скажи ему сердечное «спасибо». И пока он морщит лоб в недоумении, вздрючь по полной программе.
– Да, наверное, я сделал не все, что мог. Можно было бы сделать больше.
Это чистая правда. С другой стороны, есть немало других людей, которые могли бы сделать для Херби еще больше меня, но не сделали. Его бывшая жена. Его брат. Джо’н, Джек-Список и все остальные, кого он привел на телевидение и кто там прекрасно устроился.
– Ты совсем не давала ему работы, да, Энни?
Как всякий ушлый политик, она делает вид, что не слышит вопроса.
– Это же было самоубийство? – спрашивает она.
– Нет.
Потому что действительно нет. Это было не самоубийство. Скорее разбитое сердце. Зачем мы вообще говорим о покойниках? В нашем бизнесе – это плохая примета. Делаю еще один продолжительный глоток.
Она вытягивает шею.
– Кажется, твой стул шатается.
– Нет, Энни, он не шатается. У тебя как со зрением?
Я встаю. Она ждет, когда я сделаю два-три шага.
– Бакстер, я чуть не забыла…
Она никогда ничего не забывает. Это война. Война на уничтожение.
– Ты слышал, что Гэвин Херрон скончался?
Нет, я не слышал. Энни говорит, что он умер от лейкемии, без гроша в кармане, в одиночестве, в каком-то хосписе для бедствующих пенсионеров их бывшего телевизионного начальства (интересно, кто финансирует этот хоспис?), хотя я не совсем понимаю, почему он считается телевизионным начальством. Он был еще более непригодным, чем Джо’н.
– Он распорядился, чтобы не было никаких похорон, – продолжает Энни.
Выходит, он был не такой уж дурак, этот Херрон по прозвищу Цапель. Он знал, что никто не придет на его похороны. Так бывает со всяким мелким провинциальным заморышем. Всем наплевать.
У больших толстых мерзавцев есть своя притягательность. Сила тяжести. Зловещее очарование. Будь большим и весомым. Превышай бюджет. Если Джо’н все-таки попадет под автобус, на его похоронах соберется весь телецентр, хотя бы лишь для того, чтобы от души посмеяться и, может быть, по окончании церемонии втихаря обоссать его могилу. Я бы тоже встал в очередь.
