— Не вздумай меня снова целовать, — предупредила она.
— Сегодня не буду, — согласился он. — Мне придется из-за тебя менять свои правила. Оказывается, тридцать секунд — это слишком мало…
— Значит, так, — сказала Мэдди, отпивая глоток коктейля. — Составим список. Красивый голос — раз, интеллигентный — два, не боится умных женщин — три.
Они сидели втроем в красиво обставленном доме матери Эмили. Дженна знала: дай только Мэдди мизинчик, она всю руку отхватит.
— Думаю, не надо никакого списка, — сказала Дженна, но с таким же успехом она могла бы попытаться остановить скорый поезд. — Я просто хочу начать ходить на свидания и вообще больше общаться с людьми.
— Это замечательно. Я дам копии списка Эмили и ее матери, чтобы они смогли подыскать тебе что-нибудь стоящее.
— Звучит так, будто начинается кампания по набору морских пехотинцев, — буркнула Дженна, заметив, что Эмили опять жует соленые крекеры.
У Дженны страшно чесалась нога под гипсом, и она пожалела, что забыла захватить пластмассовую ракетку для пинг-понга: Стен строго-настрого запретил ей чесать ногу вешалкой для одежды. После того злополучного поцелуя, все в ней перевернувшего, они виделись лишь однажды, когда она пришла в больницу на очередной прием. При этом он вел себя с ней как с обычной пациенткой.
Он, видимо, забыл об этих злосчастных тридцати секундах, и слава Богу. В глубине души Дженна была разочарована, но рассудила, что только из женской гордости можно желать, чтобы он чувствовал то же, что и она.
— Дженна Джин, в третий раз спрашиваю, какие еще качества ты ценишь в мужчинах?
— Дженна, — как обычно, автоматически поправила она. — Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы он был… чистым.
Эмили расхохоталась.
— От тебя дождешься помощи, как же! — вспылила Мэдди. — А какая у него должна быть внешность? Высокий, среднего роста? Что важнее: лицо или фигура? Что…
— Выше меня ростом, нормальная фигура. Мне не нужен мужчина, претендующий на титул «мистер Америка». Не слишком толстый, но и не слишком худой. Конечно, было бы неплохо, если бы у него была привлекательная наружность. Карие глаза, — пробормотала она, представив себе Стена. — Люблю, когда мужчины смотрят мне в глаза и… — она осеклась, сообразив, что описывает Стена.
— Это уже кое-что. Карие глаза…
Покраснев, Дженна покачала головой.
— Не обязательно карие.
— Но ты же только что сказала…
— Цвет не имеет значения. Просто у него должны быть глаза…
— Ладно, — не сдавалась Мэдди. — Поищем мужчину с глазами.
Дженна была в растерянности оттого, что так много думает о Стене. Это ее даже раздражало. Он ей вовсе не подходит. И вообще он с ней просто заигрывает. Он… Ну вот, опять!
— Я бы предпочла мужчину, который был бы личностью, — в отчаянии сказала она. — Мне нужен разумный человек, который не считал бы, что я должна исполнять любое его желание. И не настаивал бы на женитьбе и детях. Он не должен быть слишком самонадеянным или любителем поухаживать, — закончила она, перечислив все те качества, которыми Стен явно не обладал.
Мэдди и Эмили взглянули друг на друга, потом на Дженну.
— А ты уверена, что в твоей жизни должен быть мужчина? — спросила Эмили. — С ними иногда больше мороки, чем со щенком.
— Эмили! — грозно предупредила Мэдди.
— Я серьезно. Брак не всем подходит. Может, ей лучше завести собаку?
— У тебя проблемы с Бо? — спросила Дженна.
— В общем-то нет, но…
— Но?.. — в голосе Мэдди послышалась тревога.
— Не обращайте внимания. Я в каком-то непонятном настроении.
Эмили взяла крекер и стала мрачно его жевать, запивая лимонадом. Дженну вдруг осенило.
— Ты уже сказала ему, что беременна?
Мэдди взвизгнула, а Эмили разразилась слезами.
— Он сказал, что хочет подождать еще годик, но мне пришлось перестать принимать таблетки, и однажды мы забылись, а теперь слишком…
— …поздно, — закончила за нее Дженна, и у нее самой навернулись на глаза слезы.
— Он беспокоится из-за денег, потому что у него их нет, а у моих родителей — куча, но мне все равно… Я так боюсь.
— Эмили, Эмили! Тебе надо обо всем ему рассказать. — Мэдди обняла подругу за плечи.
— Она права. Ты не можешь решать одна, — поддержала Мэдди Дженна. — Ты думаешь, он захочет, чтобы ты рожала?
