Брайану снилось, что он задыхается, что его все дальше заталкивают куда-то во тьму, и на него наваливается что-то тяжелое. Он мужественно сражается с неведомыми враждебными силами, пытается столкнуть с себя тяжкий груз, но тщетно. Он сделал последний отчаянный выпад, пока тьма не поглотила его совсем, и вдруг почувствовал, что огромный влажный язык прикасается к его лбу.
— Проклятие, Килтер! — пробормотал он, пробуждаясь от кошмара. — Ты опять улегся мне на голову!
Громадный пес любовно лизнул хозяина и снова прижался загривком к его плечам.
Брайан вздохнул и сел, согнав Килтера с кровати. Пес с готовностью повернулся, готовый затеять игру.
— Перестань! — прошипел Брайан. — Ты можешь разбудить ее.
— Я уже проснулась, — пробормотала Николь из-под простыней. Она высунула лицо, и Килтер, виляя хвостом, покрыл ее щеки и нос поцелуями. Оттолкнув пса, Брайан нагнулся к Николь, чтобы сделать то же самое. Николь рассмеялась.
— Ты что? — обиженно спросил Брайан.
— Я попробовала себе представить, как бы меня целовал Уоллингфорд после того, как меня расцеловала шотландская борзая.
Брайан фыркнул, затем его лицо сделалось серьезным.
— Не будем о неприятном. Я не хочу, чтобы ты думала об этом хлыще, когда находишься в нашей общей постели. А ты, Килтер, слезай с кровати.
Пес спрыгнул на пол, отчего окна тревожно задребезжали. Брайан притянул к себе Николь. Волосы ее были распущены и освещены бледным светом зари, от нее пахло торфяным костром, его собакой, его постелью, его телом и семенем. Сквозь прозрачную ночную рубашку Николь просвечивали тяжелые, пышные груди. Брайан легонько их погладил, увидел, как напружинились соски, и в нем вспыхнуло желание, которое за пять месяцев их женитьбы не ослабло. Николь улыбнулась и положила руку ему на голову, сделав это очень непринужденно и грациозно. Она подалась вперед, выставив вперед такие обольстительные, такие аппетитные груди.
— Искусительница, — сказал он и упал на нее, дергая за ленточки ночной рубашки.
Килтер принес чулок. Он встал передними лапами на подушку Николь, с интересом наблюдая за действиями своего хозяина. Затем удалился на коврик у камина, чтобы дочиста вылизать себе левую ногу.
— Удивительно умная собака, шотландская борзая, — прошептала Николь. — Или ты ее дома тренировал?
— Перестань напоминать мне о моем отвратительном прошлом, — проговорил Брайан, прижимаясь бедрами к Николь. Он сдвинул одеяла и простыни таким образом, чтобы защитить Николь от потока прохладного ноябрьского воздуха. Затем задрал ей ночную рубашку до талии, провел ладонями по ее бедрам, прижал их к ягодицам. Рука Николь скользнула к его паху, ее пальцы обвились вокруг толстого ствола, и Бору застонал от сладостных ощущений.
— М-м-м… Моя любовь…
Брайан принялся энергично ласкать ее груди. Свободной рукой Николь обняла его за голову и привлекла к себе.
— Как, уже? — притворно удивился он. — Я почти ничего не успел сделать.
— Например? — шепотом спросила она, глядя в голубые глаза мужа.
— Например, вот это.
Его длинные пальцы легли на лобок и затеяли сладостную игру с завитками.
— Ах, это, — сказала Николь.
Глядя на нее, он улыбнулся, его пальцы скользнули ниже и достигли теплой влажной расщелины. Волна наслаждения пробежала по телу Николь, когда кончик пальца дотронулся до тугого бутона. Пальцы проникли в расщелину и стали двигаться взад и вперед со все возрастающей скоростью. Николь схватила Брайана за плечи и потянула на себя. Пламя в ее чреслах разгоралось все сильнее. Она нетерпеливо сжала в кулак его ствол и попыталась ввести в себя. Однако Брайан не торопился, он приподнялся над ней и толкался тугой головкой в узелок страсти и горячие складки, дразня и сводя ее с ума, и она, не выдержав сладостной пытки, воскликнула:
— Ну же, Брайан, ради Бога!
— Ну хорошо. — Широко улыбаясь, муж глубоко вошел в нее. Однако вскоре улыбка сошла с его лица, когда он ощутил, как мышцы ее лона заглатывают его. Ее объятия были сильными и уверенными. Николь заполучила то, что хотела. В их любовном поединке открылось нечто новое для Брайана. Николь, в отличие от других женщин, не ощущала себя покоренной стороной. Она становилась равноправным партнером в любви, она требовала не меньше, чем отдавала. А отдавала она ему все. С самого первого раза.
