— Красиво, — говорю я нерешительно.
— Угадай, что это? — спрашивает Расс.
— Горящая сперма?
— Да пошел ты.
— Тогда метеор.
— Это комета, — произносит Расс.
— А какая разница?
— Откуда мне, черт подери, знать?
— Ладно. Пусть будет комета.
Расс бережно потирает татуировку.
— Это комета Хейли.
Мои глаза мгновенно наполняются слезами, сдержать их я не успеваю.
— Я знаю, что по-настоящему пишется иначе[10], — продолжает Расс смущенно, — но, понимаешь, мне просто понравился образ. Комета Хейли. Она всегда расстраивалась из-за того, что я пишу с ошибками, так что это своего рода компромисс.
Мне одновременно хочется заплакать, обнять Расса, пойти и тоже сделать себе татуировку. Но сейчас у меня ни на что из этого не хватит сил, поэтому я просто отворачиваюсь и говорю:
— Круто, Расс. Ей бы понравилось.
— Она бы вопила, рыдала и потом год меня бы пилила.
— Возможно. Но в глубине души ей бы это понравилось.
— Нет, — настаивает Расс, качая головой. — Не понравилось бы.
На мгновение я задумываюсь, потом медленно киваю.
— Наверное, ты прав. Но я все-таки считаю, что это прекрасная дань ее памяти.
— Я сделал это, потому что знал, что ей бы это не понравилось.
Я пытаюсь принять глубокомысленный вид — как парень, который действительно знает, о чем говорит.
— Ну, даже если сейчас ты этого не понимаешь, это все-таки дань памяти Хейли.
— Дуг.
— Что?
— Какой же ты дурак.
Я вздыхаю.
— Ты думаешь, я сам не знаю?
Расс насмешливо фыркает, сворачивает невесть откуда взявшийся неровный косяк, а потом ищет в карманах зажигалку.
— Ты не мог бы не делать этого при мне? — говорю я.
— Почему это?
— Потому что я твой отчим, и это безответственно.
— Интересно, — произносит Расс. — Ты сохраняешь это право, несмотря на то что не отстоял его? Я имею в виду, мама умерла, и с точки зрения закона мы здесь вроде как на нейтральной территории. Будь ты моим официальным опекуном…
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Закуривай. Только не читай мне нотаций.
Расс закуривает и затягивается так глубоко, что я слышу потрескивание тлеющей бумаги. Мы мирно сидим рядышком, словно на открытке «Холлмарк», — я и мой обдолбанный пасынок.
— Знаешь, — спустя несколько минут говорит Расс задумчиво, — если вдуматься, Джим — мой отец лишь потому, что когда-то трахнул мою мать.
— Точно. Понимаешь, я изо всех сил стараюсь об этом не думать.
— Я про то, что с этой точки зрения ты имеешь такие же права. На самом деле даже бóльшие, так как у него моральный облик подкачал.
— Да уж, — отвечаю я. — Зато я образец добродетели. Именно поэтому ты сейчас дуешь прямо у меня на глазах.
Он пожимает плечами.
— Значит, ты продвинутый.
— Я мудак.
— Никто и не спорит, — многозначительно произносит Расс, показывая на себя. Я знаю, что он всего лишь поддразнивает меня, но все равно чувствую себя уязвленным. Что тут скажешь? Я обидчив.
Он протягивает мне косяк, но я качаю головой.
— Пас.
— Не дури, — настаивает Расс. — Я спер его у тебя из загашника.
— Расс, — мягко произношу я, поворачиваюсь и смотрю на него. — Если ты меня так сильно ненавидишь, почему так часто сюда приходишь? И почему той ночью ты попросил копа привезти тебя сюда?
Он поднимает глаза, чтобы поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь. С тех пор как Хейли умерла, я не могу смотреть людям в глаза — ни знакомым, ни незнакомцам. Не знаю почему, но это так. Расс качает головой и, насупившись, пытается сдержать слезы.
— Это был мой дом, парень, — отвечает он. — А ты заявился сюда и… — его голос срывается, и Расс продолжает: — Черт. — Он отворачивается.
— Расс, — зову я.
— Забудь, — говорит он. — Я просто зашел извиниться за ту ночь. Больше это не повторится.
— Я не собираюсь ничего забывать. — Я протягиваю к нему руку, но он резко отворачивается, встает с крыльца и с омерзением отшвыривает косяк. — Что с тобой творится, Расс?
— Ничего. Не жизнь, а мечта, черт подери. Мне пора идти.
— Лучше бы ты остался.
— Ага, — соглашается Расс, спускаясь по ступенькам. — Когда мы в последний раз получали то, что для нас лучше?
Он идет по дорожке, на ходу надевая наушники, чтобы заглушить звуки мира яростным саундтреком своей жизни, и все, что я могу сделать, — то, что я и так делаю: сижу и провожаю его взглядом.
