Молодой Эпиктет[2] тащил на спине несколько узлов, стараясь не столкнуться с пешеходами, которые безостановочно сновали по улице Виа Магна в Риме – главной торговой улице города. Впереди шел его хозяин – Эпафродит. Он шел очень быстро, не обращая внимания на то, как трудно рабу поспевать за ним с грузом на спине.
Эпафродит ценил Эпиктета прежде всего за его незаурядный ум. Впервые он увидел его, еще когда Эпиктет был ребенком и жил в своем родном городе Гиераполисе, в Турции. Он понял, что перед ним очень одаренный ребенок, и захотел купить его. Этот мальчуган, которому было всего четыре года, умел читать и писать по-гречески и по-латыни, хотя никто его не учил! Он изучил эти языки, просто читая надписи в магазинах и в храмах.
Несколько лет спустя они оба переехали в центр мира – в Рим, столицу империи, где Эпафродит стал богатеть, торгуя предметами роскоши.
В то утро хозяин и раб направлялись на виллу Амалии Рульфы, богатой вдовы, которая жила около Форума. Они несли ей образцы роскошных персидских ароматов и восточные ткани. Из-за множества свертков Эпиктет едва мог видеть, куда идет, и в какой-то момент перед ним пробежали двое малышей. Один из них налетел на Эпиктета, из-за чего он потерял равновесие и упал на землю. Словно при замедленной съемке, Эпиктет увидел, как флакон самых дорогих духов подлетел вверх и, описав короткую параболу, приземлился на брусчатке… Звон разбитого стекла… И его одежда оказалась забрызганной дорогими духами.
Казалось, время остановилось. Вдруг сухой звук удара и ощущение жжения в левом бедре возвратили его к реальности. Хозяин Эпафродит бил Эпиктета дубовой тростью!
– Получи, негодяй, это научит тебя осторожности и вниманию! – кричал он в ярости, снова и снова нанося удары по той же ноге.
Эпафродит искренне ценил своего раба – в самом деле, он оплатил ему дорогое образование в академии философии, но у него был раздражительный и импульсивный характер, о котором ходили легенды. На самом деле юноша Эпиктет стал его правой рукой, играя роль буфера в большинстве переговоров с поставщиками и клиентами, но если гнев Эпафродита вылился на него самого, уже не было никого, кто бы мог защитить его. В любом случае в Древнем Риме садистское избиение хозяином своего раба было не редкостью. Ведь раб – его собственность!
Однако тем утром вокруг этих двоих собрались зрители, и причина тому была весьма необычной. К удивлению тех, кто наблюдал за той сценой, молодой раб не открывал рта, ни чтобы пожаловаться, ни чтобы выразить свою боль. Он просто смотрел на своего хозяина с безразличным видом, что приводило того в еще большую ярость.
– Тебе не больно, наглец? Так я тебе выдам двойную порцию! – крикнул торговец, молотя его с такой силой, что с него градом полился пот.
