Позвонить? Но что, если она все еще была в ванной и чистила каждый зуб? Нет уж, лучше он…
Порой автор погружается в объяснения причин того, почему персонаж не сделал что-то, что мог бы сделать. Внимание – опасность! Для описания всех возможных человеческих действий понадобится роман в миллион страниц, и он будет только о том, как Джо просыпается утром. Лучше уж нещадно вырезать из романа все лишнее и сконцентрироваться на том, что герой действительно сделал.
ДОБРОКАЧЕСТВЕННАЯ ОПУХОЛЬ
КОГДА НЕ ПРОИСХОДИТ ОЧЕВИДНОГО
Кандиду не покидала мысль о том, что ее состояние было палкой о двух концах. Во-первых, после того как ей поставили диагноз, ее парень показал свое истинное лицо. И конечно же, если бы все не сложилось именно так, она никогда бы не встретила доктора Албиканса.
Теперь она размышляла над тем, разрешить ли ему провести ту рискованную экспериментальную процедуру, о которой он говорил. Она полезла в сумку за сигаретами, но вместо пачки вытащила оттуда листовку, которую вручила ей милая девушка в приемном покое. ПРИРОДНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ ОТ ВАШЕЙ БОЛЕЗНИ.
Может быть, пришло время отнестись к этому серьезнее.
Кандида подошла к столу, включила компьютер, и вскоре перед ней открылся удивительный новый мир.
(Затем следует пятьдесят страниц, на которых Кандида изучает нетрадиционную медицину и одного за другим встречает множество людей, практикующих и советующих ей альтернативные методы лечения.)
Вернувшись домой, она еще раз взглянула на листовку у себя на столе и выбросила ее. «Нет, – произнесла она, с сожалением покачав головой, – природное исцеление не для меня».
Доброкачественной опухолью мы называем сцены, главы или просто большие куски текста, которые можно вырезать без каких-либо последствий для организма, в смысле для романа. Конечно, мир нетрадиционной медицины (как и множество других вещей) интересно было бы описать и исследовать, но для читателя в высшей степени непонятно, почему же тогда все это никоим образом не отражается ни на главной героине, ни на истории вообще. В первых черновиках такого добра бывает много. Внимательно перечитывайте и редактируйте написанное. И помните: объем того, что можно вырезать, неограничен.
Предвосхищая ваши возражения, утверждаем: нет, не стоит оставлять такие сцены, даже если они «лучшее из того, что я когда-либо писал». Подобные отрывки, как детские рисунки: безумно интересны родителям и близким, но не представляют никакой ценности для всех остальных.
МИСТЕР ДРЕМА, ПРИШЛИ МНЕ ЛУЧШЕ РУЖЬЕ[7] КОГДА ГЕРОЯМ СНЯТСЯ СНЫ
В ту ночь Ральфу приснился самый странный сон, какой он видел за последние годы. Он и его жена Мисси были в суде, где председательствовал Леонард Коэн. Ральф огляделся – присяжные тоже выглядели как Леонард Коэн.
– Признаете ли вы себя виновным? – спросил судья Коэн с усмешкой.
– Уж точно не кальмаром хладнокровным, – сказал Ральф, и ответ в тот момент показался ему идеально подходящим.
Тут же у всех Леонардов Коэнов отросли щупальца, и все разом потянули их к Мисси. Щупальца обвивались вокруг нее, но ей это, скорее, нравилось, чем вызывало отвращение.
В конце концов Ральф крикнул: «Чернила! Чернила!» – и тут же обнаружил, что у него из глаз вырываются струйки парализующих чернил. Но это было возможно, только если он всей душой верил в себя. Однако безразличие Мисси к происходящему с ней ужасу выбивало из колеи. Он попытался сдвинуться с места, но его ноги стали тяжелыми, словно весили каждая по сто килограммов… И вдруг они оказались в колониальной Латинской Америке. Все Леонарды Коэны исчезли, а рядом с Ральфом была цыганка, ни капли не похожая на Мисси, но где-то в глубине души Ральф знал, что это его жена… Также он знал, что жениться на ней было ошибкой. Больше ничего особенного в том сне не произошло, но позже ему приснился еще один. В нем…
Литература начала XX века была пропитана фрейдистскими идеями. Ни один уважающий себя писатель не отправил бы роман в печать, с лихвой не снабдив его подсознательными страхами и скрытыми желаниями героев. Часто это сопровождалось описанием снов; оно определялось термином «поток сознания» и выделялось курсивом.
