— Карпов, да у тебя на лбу кусок шахматной партии… ты что издеваешься?!!!
Лешка Карпов долю секунды недоумевая смотрел на учительницу, а затем быстро подошел к висевшему над умывальником зеркальцу. Митька Сазонов действительно постарался. Вспомнились слова «…у тебя весь весь лоб в чернилах, сплошные отпечатки пальцев! Дай сотру. Ну вот, другое дело — сейчас водой смоем и тип топ! Да подожди же ты, давай лоб высушим! — тут же ко лбу был заботливо приложен лист бумаги».
Сейчас Лешка видел в зеркале свой большой, шишковатый Лоб. Он был все еще красным после Митькиных стараний. По среди лба аккуратно выделялись чернильной печатью зеркально перевернутые буквы «Е 2 — Е 4». Лешка в один шаг оказался рядом с Сазоновым, тот успел закрыть голову руками, но Лешку пока интересовал знакомый лист в клетку. На оборотной стороне бумаги жирно выделялось перевернутое изображение «Е 2 — Е 4». Подносить листок к зеркалу, чтобы понять написанное Лешка не стал, и так все было ясно. Митька, не дождавшись удара, опустил руки, и в одно мгновение был опечатан своей же самодельной печатью. А Лешка удовлетворенно смотрел на синий чернильный оттиск на лбу товарища по парте.
— Ну вот и к зеркалу бегать не надо! — удовлетворенно объяснил Лешка Карпов, — а то думаю, и чего это здесь написано?!
По классу прокатились волной веселье и шуточки. Лидия Васильевна опомнилась первой:
Дневники на стол, и… оба — за дверь!!!
Дальше урок продолжался без происшествий, правда через пятнадцать минут в класс заглянул директор. Он сказал:
— У Вас, Лидия Васильевна, за дверьми начался шахматный турнир!
— А, знаю. Вместо досок эти гении используют собственные лбы! — рассмеялась Лидия Васильевна.
Повисла недолгая пауза. Директор удивленно посмотрел на Лидию Васильевну:
— Как раз лбы чистые, хоть и красные, а играют они на карманной шахматной доске… Вы не будете против, если они доиграют после уроков, а сейчас сядут по своим местам?
— Д-да, конечно, Сергей Дмитриевич, пусть заходят в класс…
***
К пятому уроку Серега старался не встречаться взглядом с Санькой. Самохин был не расположен к беседам, поскольку под глазом его наливался красным ощутимой припухлости синяк. Игнат уже не тер свой лоб после трех десятков шелбанов и не расстраивался от полученного фофана, он потирал кулак правой руки и улыбался, как человек выполнивший все обязательства и получивший сполна все долги. Если честно сказать глаз у него тоже слегка припух, только Игната такие мелочи не беспокоили. Все произошло в отсутствие Петрова. Сергей этому был особенно огорчен. Сашка к пятому уроку совсем осип и, хватаясь за горло, разговаривал шепотом. Лишь надежда избежать контрольной грела его сердце. Как оказалось на этом его беды не кончились — учительница математики сказала, что «…руки ноги целы, а горло мозгам не помеха».
Пришлось отсидеть урок. Тетрадь Александра Самохина по прозвищу Самоделкин появилась на учительском столе самой последней…
На следующий день Самохин не пришел в школу — он заболел. Петров после уроков пришел проведать Сашку, но тот даже к двери не подошел.
Через полторы недели Саша выздоровел. В школе его встретили дружно и весело.
***
Саша с Сергеем стояли перед директором. Они закончили рассказ. И теперь ожидающе смотрели на Сергея Дмитриевича. Он молчал. Глаза сквозь очки весело поблескивали. Наконец он вздохнул, как после прочтения хорошей книги, и сказал:
— А в чем собственно была суть спора сегодня?
Саша что–то хотел сказать, но осекся под взглядом Петрова, и пожал плечами.
— Спор был насчет способов лечения ангины, сказал Сергей, — если бы Сашка пропил в течение получаса мелкими глоточками ледяную воду, то это бы…
— Да не помогло бы это! — перебил одноклассника Саша, — я еще круче бы заболел!!!
— Стоп товарищи учащиеся! — остановил разгорающиеся страсти директор и, поморщившись, прижал руку к своему горлу, — Сергей, договаривай.
— Да нечего договаривать, хотел сказать, что на следующий день он был бы уже здоров!
— А откуда такая уверенность?!!! — заинтересовался Сергей Дмитриевич, — у меня тоже вот, ангина… заканчивается.
