Как медведь с комаром боролся - страница 2

За столом Семен Никифорович молчал. Филипп, повар, расстарался. Сегодня подавали: борщ с грибами и солянку на сковороде, пирог со свежей капустой и цыплятами, молоки жареные и вальдшнепов в сметане. Семен Никифорович любил хорошую кухню. Вот и от этого скоро придется отказаться… Он проглотил сто граммов водки и зажевал черным хлебом. Мариша, на которую вдруг напала мерихлюндия (с ней это бывало), поковыряла молоки. Настя вдруг закапризничала, и няня принесла ей с кухни плого молока и печенья. Игорь, который всегда мог хвастаться отменным аппетитом, видя такое всеобщее уныние, ограничился борщом и солянкой…

– Как, кстати, твоя охота? – вежливо поинтересова Семен Никифорович.

– Комары, – уклончиво пожаловался Игорь.

«То-то, я гляжу, у тебя физиономия клюквенная», – злорадно подумал Семен Никифорович. Поднимаясь с места и виновато оглядывая почти нетронутый стол, он вспомнил, что надо бы вознаградить Филиппа за усердную службу…

Настя очутилась в кабинете раньше него. «Сказку!.. сказку!» – кричала она, подпрыгивая в кресле с большой красочной книгой на коленях.

Семен Никифорович взял внучку на руки, важно уселся. Обнимая Настю, он раскрыл книгу. «Как медведь с комаром боролся», – прочитал он. Когда он закрыл книгу, Настя спросила:

– Деда, а зачем медведь с комаром боролся?

– Ну, наверное, они силой мерялись.

– Деда, а как же они силой мерялись? Мишка большой, а комарик ма-а-аленький.

– А это, Настюха, очень хитрая сказка. Мишка хоть и большой, а комарика побороть не смог.

– Тогда им надо было подружиться.

– Ух, ты какая у меня умница, – восхитился Семен Никифорович. – Вот видишь, а мишка об этом не догадался…

Игорь пришел за Настей ровно в десять.

– Зайди потом ко мне, – попросил Семен Никифорович.

Когда он вернулся через несколько минут, Семен Никифорович сидел уже за столом, лампа в зеленом абажуре освещала его большие руки, лежащие на столе, и кожаное кресло напротив. Он кивнул головой, и Игорь сел в кресло.

– Я хочу с тобой поговорить, – начал Семен Никифорович. – Давно хотел. – Он сам удивился, как тяжело давались ему слова, он как будто против ветра шел. – Ты – муж моей дочери, отец моей внучки. Я считаю, ты должен знать о моем сегодняшнем разговоре с генералами. А там – решай сам.

И он пересказал весь разговор слово в слово. Когда он замолчал и поднял взгляд на зятя, красивые, тонкие губы у того дрожали.

– Я знаю, – заговорил Игорь (в голосе его звенела обида), – вы считаете меня подлецом. Вы считаете, что я женился на Марине только ради карьеры. Да, у меня бьи свои планы… Но как вы могли подумать, что я брошу Марину? Вот что, – сказал он сухо, поднимаясь и застегивая воротничок, – делайте что хотите, а Настю я вам не отдам.

Семен Никифорович усмехнулся.

– Да ты не кипятись, – примирительно сказал он. – Что ты распетушился? Я тебя уведомил, а там решай как знаешь. Поведешь себя как мужчина – молодец. Будешь тряпкой – Бог тебе судья. Одно помни, майор: Маришу в обиду не дам. Ступай.

Игорь дернул красивой головой и вышел… Семен Никифорович тяжело поднялся, постоял у ночного окна, глядя как вьется за стеклом серая сволочь, налетая из темнеть путаясь в марлевой сетке. Наконец решительно задернул зеленую штору и прошел в комнату для отдыха. «Форд» миновал КПП, вырулил с подъездной дороги и помчался по шоссе… Вотчин, небрежно развалясь в водительском кресле и выставив локоть в боковое окно, громким дискантом вещал:

– И чего мы все глотки друг другу рвем, товарищи? Посмотрите, благодать какая. Взять корзиночку да на грибную охоту, а? Что еще человеку надо?

– На дорогу смотри, охотник, – посоветовал Стариков. Он достал из кителя плоскую бутылку и принялся свинчивать крышку.

– Человеку много чего надо, – сказал Шустров. – Ему выпить и закусить надо. А ты видел, какую Медведь кухню себе завел? Просто граф Толстой какой-то. Повара личного содержит…

– М-да, – проговорил Стариков, наливая в крышку ровно до краев, – Филипп дорогого стоит…

– Тю, – сказал Вотчин, – нашли из-за чего огород городить. Сейчас приедем домой, велим картошечки рассыпчатой, да с маслицем, да с рыбкой копченой, да с лучком…