Как люди открывали свою землю - страница 148

Но главный порт Ленинграда — это, конечно, Морской Торговый на Гутуевском острове!

Вы, конечно, помните, что, отвоевав у шведов невские берега, Петр I сам на шлюпке обошел все берега в дельте Невы, отыскивая подходящее место для закладки будущей крепости. Сначала только крепости — не столицы государства и даже не города-порта. Вместе с приближенными своими он проламывался сквозь нереженые леса, с трудом выдирал ботфорты из болотной жижи и видел, что все плохо. Место ну просто никак не годилось для больших построек: ни суша, ни вода. Невская губа была до того мелководной, что шведские военные корабли отваживались заходить в нее только по фарватеру да с предварительным промером… Но с топкой оконечности лесистого Васильевского острова перед царем открылся такой вид на безбрежное морское пространство, что дух захватывало. Ведь это было Варяжское море, древний торговый путь славян, окно в Западную Европу. И… Быть посему!

Это — стихи из поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Медный всадник». Никто лучше не сказал о рождении будущей северной столицы России.

Самую первую пристань в Санкт-Петербурге устроили на берегу Троицкой площади Березового острова (сегодня это площадь Революции на Петроградской стороне). Здесь у временных бревенчатых причалов грузились и разгружались пузатые купеческие парусники из заморских стран. У стен Петропавловской крепости стоял Мытный двор — первая таможня. Мало было места на узкой кромке Березового острова. Город наступал, теснил порт. Перевели его на соседний Васильевский остров. Стало попросторнее.

Но вот беда: все больше становилась регистровая вместимость торговых судов. Глубже оседали они в воде. Мосты соединили невские берега, поставив преграды парусному судовождению. Нелегко стало судам с большим водоизмещением пробираться узкими да извилистыми невскими фарватерами. Того и гляди на мель сядешь.

В штурманских рубках судов сегодня, как и много лет назад, хранятся толстые книги — лоции. Это руководства, помогающие безаварийному плаванию как в своих, так и в чужих водах. В каждой лоции подробно описан один какой-нибудь не очень большой район моря. Указаны мели, рифы, фарватеры, особенности берегов и даже выделяющиеся постройки. Немало в них сведений о течениях, приливах и погоде. Про то, где и как удобнее становиться на якорь и укрываться от непогоды. В каждой лоции описаны порты мира со своими рейдами и гаванями. Читать эти книги невероятно интересно.

Однажды попалась мне в руки старинная лоция в красном сафьяновом переплете с золотым тиснением по краю. Издана она была в 1817 году. И вот что я в ней прочел:

Надо вам сказать, что я очень люблю старинные книги. Что же знали люди о тех водных путях, которые и сегодня еще живы-здоровы?

Хороша река Нева по описанию Гаврилы Сарычева. Будто специально приготовлена для постройки на ее берегах крупного порта. Но не будем торопиться с выводами, а почитаем дальше.

«Невские фарватеры, идущие от устьев реки Невы в Финский залив… Большой фарватер реки Невы от устья ее простирается между мелей и банок в Финский залив на шесть верст; имеет крутые повороты и неравную ширину… Кроме большого невского фарватера есть еще пять малых фарватеров… Все сии фарватеры уже и мельче большого фарватера; бакенов и вех по оным не ставят, и потому мореходные суда держатся всегда большого фарватера».

Смотрите-ка, значит, уже в начале XIX века из всех проходов в Санкт-Петербург для крупных «мореходных судов» оставался практически один. Да и по нему пройти под парусами было не просто. Не удивительно, что стал кое-кто из шкиперов-капитанов избегать фрахтов в русскую столицу. Что же делать? После долгих размышлений решили перенести порт в Кронштадт.